- Почтение?! После ваших речей?!
- А чем плохи мои речи? Я требую уважения к своему отцу, только и всего. Отчего вы бежите?
Глаза стали видеть отчетливо, и Тийна, наконец, смогла как следует разглядеть приезжего.
Да, он был молод. Моложе Тийны, наверное – и очень хорош собой. Этакий смазливенький породистый мальчишка…
Тийна ощутила приятный холодок, пробежавший по спине, и жжение где-то в животе. О, он сразу понравился ей! Отец – старый осел, он ничего не понимает в людях! У человека с таким горящим взором не может быть мало сил, чтобы любить её!
Мальчишка горяч; где-то глубоко в голове Тийны заворочались, зашевелились похабные мысли о том, как можно довести его до такой степени, чтоб он рассвирепел и взял в руки кнут. Этим кнутом он бы до крови иссек её, а она бы расцарапала и искусала его, и потом…
- Я не обязан вам говорить о своих планах, – холодно ответил он. – Но в чем-то вы правы. Я засвидетельствую почтение вашему отцу, сейчас же. Надеюсь, он не спит?
- Отец рано ложится, – ответила Тийна, гадко ухмыляясь. – Вам придется подождать до утра. А если вы все-таки посмеете уйти – что же, мне придется удержать вас силой.
Принц взбесился; глядя на его трепещущие, побелевшие от гнева ноздри, Тийна испытывала прямо-таки экстаз. Кажется, его ярость доставляла ей наслаждение самое сладкое из всех, ранее испытанных.
Может, это любовь?
- В таком случае, – холодно произнес он, – потрудитесь покинуть мою спальню. Я хочу провести остаток ночи один, без вас. И велите прийти кому-нибудь и поменять мне постель!
С трудом она встала; ноги еще дрожали, но разве ей привыкать? Кажется, на прощание она вытерла свое слюнявое лицо его простыней – приезжий чуть не подпрыгнул от ярости, но смолчал, еле сдерживаясь. Безмолвная свита принца расступилась перед ней, когда нетвердой походкой она прошла к дверям. Сердце её бешено колотилось, но уже не от болезни, нет.
Даже если это и неправильная, извращенная, но – любовь.
- Какое жалкое и одновременно страшное существо, – произнес Савари, когда двери за принцессой закрылись. – Она словно паук опутывает свою жертву.
- Она омерзительнее даже, чем я себе предполагала, – нервно рявкнула Кинф. – А эта странная болезнь делает её еще гаже! Может, в ней корень всей её жестокости?
- Может, – согласился Савари. – Так что будем делать? Уедем сейчас или действительно подождем утра?
- Ты разве не расслышал, что сказало это жуткое чудовище? Она заверещит так, что перебудит всю стражу, и тогда нам никогда не выбраться отсюда… что ты наделал, старик! Зачем ты выходил этого негодяя?! Если бы не твое ослушание, мы бы не встретили препятствий в осуществлении наших планов! А теперь мы попали меж двух огней; если мы не уедем, погибель нам придет от руки Шута. Уедем – проклятая юродивая поднимет шум, и нас схватят люди Чета! Неудача! И это после того, как нам так легко удалось убедить его в том, что мы всего лишь странствуем!