Ротопонаму, — а зимнее небо вокруг нас постепенно из бронзового превращалось в черное.
Мысль направляет все, — сказал он. — Люди гордятся тем, что умеют думать, но на самом деле это мысль течет сквозь людей. Мысли создают наши жизни, они заставляют нас болеть, испытывать счастье, добиваться успеха. Наши мысли загрязняют планету — посредством наших действий. Мысли могут сами по себе сгущаться, как облака в небе, и одни неумелые мысли притягивают к себе другие неловкие мысли.
Я внимательно слушал его. Уже много лет я учился бонским способам совершенствования мысли и тому, как использовать энергию мысли для исцеления, защиты и преодоления препятствий. В тот день я готовился к древнему бонскому ритуалу перерождения. Мне было четырнадцать лет, меня взволновало то, что учитель счел меня готовым к этому ритуалу, но я также и немного побаивался того, через что мне предстояло пройти.
Меня уложили в яму глубиной в несколько футов, с трубкой для дыхания, и засыпали землей. Похороненный заживо, я оставался в темноте двенадцать часов, а мой учитель тем временем проводил особые церемонии ради трансформации моего ума и тела.
Когда я лежал в черном безмолвии, холодный и неподвижный, я видел природу собственного негативизма — и сражался с ней. За эти двенадцать часов мой ум и тело прошли через некое подобие смерти. В этом состоянии я ощутил свет и тень, добро и зло, увидел дурную и прекрасную стороны своей человеческой натуры, — и все это произрастало из энергии мысли. И когда я смотрел в лицо моим негативным мыслям, за ними я видел свет, чистоту, незапятнанность и безупречность.
Глубоко внутри себя я ощущал силу мысли и силу жизни. Именно тогда, будучи похороненным рядом с червями, подвергаясь древнему бонскому обряду, я открыл, что правильная мысль создает и преобразует все в нас, от мгновения к мгновению, и что наши тела и личности — всего лишь обертка для сознания, неизмеримо более мудрого.
Выкопав меня из могилы, мой учитель обрызгал меня смесью тибетского пива, воды и молока, а потом смахнул с меня землю ветками можжевельника. Когда я сел рядом с ним, измученный и замерзший, я ощутил и увидел огромный клуб темного дыма, вырвавшийся из меня и уплывший в чистый ритуальный костер, разожженный моим учителем. Ургьен буквально, физически отправил мое прежнее сознание в огонь. Я пришел к новой жизни. К жизни, в которой мысль во всем ее величии текла сквозь меня. В которой я мог начать сознательно объединяться со всем живым.
Гора, на которой я сидел, озеро и все горы вокруг пели глубокими, низкими голосами земной силы, скрытой силы энергии мысли.