Но почему семь, когда тотемов восемь?
Она на мгновенье застыла в страхе: а что, если догадка неверна и ничего не выйдет?
Видел бы ее сейчас Ричард: стоит неизвестно где, посреди сумеречного леса, с лихорадочно блестящими глазами и головой, полной безумных идей. Наверное, в этот момент она напоминала встрепанную ведьму, додумавшуюся до схемы ингредиентов для нового зелья. Да, всклокоченная, потная ведьма с красным носом и потрескавшимися от мороза губами — полный антипод идеальной холеной женщины, которую он так хотел видеть рядом с собой. Вечно идеальная женщина без изъяна, фарфоровая кукла без единой трещины — все то, чем она на данный момент не являлась.
Черт с ним, с Ричардом.
Марика хохотнула.
Зачем-то же оказались в рюкзаке эти камни? И не напрасно орел привел ее на эту поляну. Наверняка одно принадлежит другому, как куски мозаики, о чем и талдычило вредное зеркало.
В свете догорающего дня дрожащие пальцы разложили самоцветы на мятом платке в неровный ряд, а глаза принялись лихорадочно сканировать цвета и формы.
Символ Солнца — это топаз. Он же является символом Огня. Желтый, яркий, круглый… Вот с него и стоит начать эксперимент. Если сработает, она разберется и с остальными.
Марика взяла камень, повернулась и замерла, слушая неровный и быстрый стук собственного сердца — какая странная идея, какой странный мир, магия… Неужели она существует на самом деле?
«Ты провалишься, дура, — шептал внутренний голос. — Ты всегда была впечатлительной идиоткой, а теперь вообще сбрендила…»
Она не стала слушать внутренний монолог — сфокусировала взгляд на нужном тотеме и зашагала вперед. Приблизилась вплотную, осмотрела все впадинки и выемки, пытаясь решить, куда вставить самоцвет, и, так как кроме распахнутого рта ничего подходящего не нашлось, осторожно, затаив дыхание и сдерживая нервную дрожь, положила топаз в углубление сразу за деревянными зубами.
За те несколько секунд, пока ничего не происходило, она успела проклясть собственную наивность, расстроиться из-за несработавшей идеи и вновь впасть в отчаяние.
А потом раздался низкий, едва уловимый гул, и глаза тотема медленно засветились желтым.
Марика бурундуком отскочила в сторону.
Прямо через то место, где она только что стояла, до середины поляны протянулся яркий луч янтарного цвета. Не до статуи напротив, не мимо нее до леса, а именно до центра снежного пятака и ни метром дальше, словно невидимое зеркало сдерживало льющийся поток.
Теперь она дышала тяжело. Распахнутые глаза со страхом впились во вспыхнувший в центре столба символ Солнца; топаз во рту статуи ярко сиял.