Голоса далеких прохожих, покачивание зеленой листвы, живущий своей жизнью город. Дымящаяся чашка кофе, кусочек торта и тлеющая рядом в пепельнице сигарета.
Прошло несколько секунд. Сцена сменилась.
— Ты так изменилась! Невероятно… Квартира в центре, награды, достижения…
Старинная приятельница — белокурая Эмили, — пополневшая, одетая в застиранную блузку-рубашку и раздавшиеся на талии бриджи, с восторгом озиралась вокруг. Переводила взгляд то на стойку бара в гостиной, то на тончайшую фарфоровую чашку с золотым узором, что держала в руке.
— Столько не виделись. Я рада, что ты позвонила.
— Да, я тоже.
Марика, в отличие от бывшей подруги, стояла, прислонившись к кухонной стойке с бокалом вина. Дорогой шелковый халат, расшитый орхидеями, мягко струился до пола. Даже здесь, у себя дома, она выглядела королевой, хозяйкой золотой горы, скучающей царствующей особой, непонятно с чего решившей выделить время для разговора с тенью из собственного прошлого. Неужели хотела вернуться в то время? Вдохнуть запах пыли, бедности и свободы?
— А помнишь, мы работали в том журнальчике «Женские штучки», ты вела колонку о моде, а я — о домашнем быте? Золотые были времена, я тебе скажу! Забегаловки по вечерам, сосиски в кляре, пиво по доллар двадцать. Потом еще не могли решить, кто поведет. Сколько у тебя было штрафов, пять? У меня девять. Где-то до сих пор лежат квитанции!
Эмили закатила глаза и хихикнула в кулак. Совсем как когда-то.
Марика поморщилась.
— Помню, было такое.
Качнулся на фоне темного неба белоснежный балконный тюль, задел растущую в высокой вазе декоративную Пхеллу — дерево богатства — и успокоился. В комнате воцарилась тишина.
— Как ты жила с тех пор? — спросила Марика и пригубила вино. — Долго еще работала в том журнале?
— Не, недолго, — белокурые пряди задвигались из стороны в сторону над воротником-стойкой — Эмили покачала головой. — Как ты ушла, может, еще месяца два. А потом решила, что пора что-то менять, устроилась в «Телегид», сняла квартиру неподалеку от редакции, с тех пор там и работаю. Веду пару колонок, собираю по городу сплетни, превращаю их в удобоваримый материал.
— Сенсации?
— Ну, типа того. Платят больше, часов меньше. Там же встретила Джека, классный он парень, скажу тебе! Как Дик, помнишь? Такой же здоровый, разве что не рыжий, и голос похож.
На этот раз обе Марики — и та, что у кристалла, и та, что вела разговор на собственной кухне, — поморщились одновременно.
Тот Дик был полным чмом.
— Наверное, я продвинулась в жизни не так сильно, как ты, но у меня и мордашки такой не было. Помнишь, тебе все давалось легко: ты щелкнешь пальцем — и все к твоим ногам падает.