Запекшийся красный шрам тянулся через весь его лоб, исчезая в густой шевелюре.
— Я даже не почувствовал. Был смертельно напуган, мне показалось, что удалось его объехать, то есть я на самом деле миновал его, и даже не знаю, как зацепил, возможно, бампером, когда меня занесло. Он лежал и не двигался. Я принялся растирать его снегом, я вообще не думал о себе, хотя кровь заливала мне глаза. Он был без сознания, поэтому сначала я решил доставить его в больницу, но никак не мог завести машину стартером, что-то сломалось, не знаю что. Поэтому я бросился по шоссе и из первого дома позвонил…
— Вы перенесли его в кювет. Почему не в машину?
— Ну… — заколебался молодой человек, — потому… потому что вроде бы потерявшего сознание надо уложить ровно, а в машине места нет. Я сразу подумал, что если он будет лежать посреди дороги, то кто-нибудь может наехать…
— Хорошо. В каком часу произошел несчастный случай?
— Вскоре после пяти. Возможно, минут десять — пятнадцать шестого.
— Когда вы бежали к селению, кого-нибудь встретили на шоссе?
— Нет, никого.
— А до этого, когда ехали, вам никто не попадался? Пешеходы? Машины?
— Пешеходы — нет. Машины? Тоже нет. То есть я обогнал два грузовика, но это было еще на автостраде.
— Откуда вы ехали?
— Из Лондона.
Наступила тишина. Смитерс приблизился к Грегори.
— Господин инспектор… я могу сейчас уйти? И кстати, что будет с машиной?
— О машине не беспокойтесь, — бросил комендант от окна. — Если хотите, мы направим ее в какой-нибудь гараж. Сами перетащим. Тут неподалеку есть авторемонтная мастерская, можем доставить туда, они ею займутся.
— Благодарю. Это очень кстати. Только мне придется телеграфировать относительно денег. Можно… можно мне уйти?
Грегори, обменявшись с комендантом взглядами и слегка кивнув, произнес:
— Прошу оставить свои подробные персональные данные и адрес. Адрес, по которому вас можно разыскать.
Смитерс повернулся на каблуках и замер, сжимая пальцами дверную ручку.
— А… что с ним? — тихо спросил он.
— Может быть, выкарабкается. Пока неизвестно, — сказал комендант. Смитерс открыл рот, но ничего не сказал и вышел. Грегори повернулся к столу. Подпер голову руками. Его охватила непонятная усталость. Хотелось так и сидеть, ничего не говорить, не думать.
— От чего же он убегал? — вдруг громко произнес он, неожиданно для самого себя. — От чего, черт возьми, он бежал?
— Может, скорее, — от кого? — подсказал комендант, усаживаясь за стол.
— Нет. Если бы он кого-то видел, то в том состоянии, в каком находился, открыл бы стрельбу. Вам не кажется? Я-то думаю именно так. Стрелял бы, как дважды два.