-----------------------------------------------------
*Зелье - здесь порох.
** Гаковница - старинное огнестрельное оружие с крюком, который зацепляли при выстреле за стену, чтобы гасить отдачу.
- Как говорит государь, нам на бедность все в кассу. - Хмыкнул, осмотрев трофеи Корнилий, - так этого связать, и сидеть тихо. Скоро пожалуют те, кому он кашу варил.
Ждать пришлось недолго. Едва успели доварить кашу в котле, как притаившиеся вокруг зимовья в засаде ратники подали знак и сотник велел всем молчать. Тати не сторожились и, подъехав гурьбою, стали спешиваться, привязывать коней к коновязи и снимать с них вьюки.
- Сыч! - Закричал один из разбойников одетый богаче других и не учавствующий в общей суете, - где ты черт старый?
Связанный старик вздрогнул, и замотал было головою, но Корнилий показал ему кинжал и тот затих.
- Кашу сварил ли упырь седой? - продолжал разоряться разбойник, а то я тебя самого съем, только кости останутся.
- Что ты кричишь Косач? - одернул его другой тать, - разве не слышишь, какой дух от каши? Верно, сварил, а его самого есть - только зубы об мослы испортить.
- А если сварил, так отчего не выходит?
- Так боится, что его Косач съест! - дурашливым голосом прокричал под всеобщий смех один из привязывавших коней и решительным шагом отправился к двери.
Но едва он успел войти, как раздался свист и разбойников окружили, схоронившиеся вокруг ратники. А внезапно появившийся в дверном проеме Михальский, одним ударом сбил татя с ног и направил на оставшихся пистолет.
- Сдавайтесь!
Услышавшие это разбойники попробовали схватиться за оружие, но не тут то было. Со всех сторон их окружали вооруженные люди, а юркий как бес Ахметка незнамо как оказавшийся среди них, повыбивал у немногих успевших взяться за ножи или сабли их камчою. Один из татей взялся было за самострел, но поймав Федькину стрелу, упал и, немного поскребя ногами снег, затих.
Остальных татей быстро разоружили и, связав им руки за спиной, приступили к дознанию. Допрашивали разбойников порознь, так чтобы прочие не слышали, что говорят их сообщники. Первым разговорили того которого называли Косач. Лишившийся нарядного зипуна тать попробовал было запираться, но Корнилий только мигнул своим татарам и те подвесили его голыми пятками над костерком. После чего Косач враз признался и в татьбе и в душегубстве и в прочих винах. Прочие разбойники слишком не запирались и вскоре Михальскому и записывавшему показания Федьке стало известно что разбойничает эта шайка давно, но окрестные села грабить стережётся, а выходит на татьбу на большую дорогу. Правят разбой они не одни, а с некоторыми крестьянами из окрестных деревень, а в сбыте награбленного им помогает некий помещик лица коего они, впрочем, никогда не видели. Хранят награбленное в ухоронках, которые тут же и показали. Слишком ценного, однако, среди награбленного не оказалось. В основном разное тряпье и некоторое количество разного оружия. Как объяснили тати, львиная доля добычи уходила к неизвестному помещику, а за то он разбойников снабжал продуктами и прочим припасом. По словам Косача, такая жизнь им давно обрыдла, и они ждали только случая, чтобы взять большой куш и уйти подальше из здешних мест.