Стрельба стихает и видно что казаки переговариваются, наконец, один из них глухо кричит в ответ.
- Мы бы с радостью, да нет их у нас!
- Не лгите, казачки, побьем, порубим!
- Вот тебе крест, боярин, нету!
- А где же они?
- Дык в Коломне остались!
- Как в Коломне, а вы что же?
- Так мы как узнали, что на нас царь со всем войском идет, так взяли свое добро, да и наладились уходить. С Иваном Мекленбургским воевать и раньше дураков не было, а теперь то и вовсе.
- Вот что казаки, - кричу им уже я, - коли так, то сдавайтесь без всяких условий. Бросите сабли - будете жить! Ну, а поможете Коломну взять, да Заруцкого с Мариной пленить, то и свободны. Я сказал.
- А ты кто таков, будешь?
- Я ваш царь богоданный! Посему велю немедля сдаваться, а то мне недосуг.
- Государь, побожись, что убивать нас не станут, - закричал кто-то из казаков.
- У меня одно слово и я его уже дал, - пожал я плечами, - а не верите, то как хотите!
- А добро нам наше оставишь? - кричит чей-то звонкий голос, - сказывают немцам что в Москве сдались, оставил!
- Не о том думаешь казак. Кабы вы Коломну сдали и схватили Заруцкого, да Марину и выдали мне, я бы и зипуны ваши не тронул, и сверх того пожаловал. А так я вас яко татей в лесу прихватил, и коли вы кобениться не перестанете, то всех велю побить и на деревьях развесить. Ну чего, добром сдадитесь или стрельцов в дело пускать?
- Хорошо государь, сдаемся!
С этими словами трое казаков поднялись из-за возов и помахав руками, дескать безоружные, пошли к нам. Я, вздохнув с облегчением, тронул коня вперед, и хотел было отдать команду, но в последний момент что-то показалось мне странным. Все вышедшие сдаваться, были людьми весьма преклонного для их образа жизни возраста. Нет я слышал, конечно, что все важные вопросы у казаков решают старики, но... не такие у сдающихся бывают лица. И еще не до конца понимая что происходит я пригнулся и соскользнул с лошади, неловко завалившись при этом набок. В тот же момент загремели выстрелы, оказывается, у седоусых бандитов за пазухами были спрятаны пистолеты и они, подойдя поближе, открыли по мне огонь. Когда я поднялся казаки уже лежали на снегу утыканные стрелами и нашпигованные свинцом, а мои приближенные толпились вокруг меня с встревоженными лицами.
- Чего вылупились? - выругался я, - вы, что же думаете эти оглоеды просто так сюда выперлись! Смотрите, мать вашу, что творится!
Действительно стрельба пошедших на верную смерть казаков была сигналом для остальных. Вскочив на коней, они дружно ударили на татар царевича Арслана в надежде саблями проложить себе дорогу в Коломну. Если бы мои воеводы не толпились вокруг меня, а сразу атаковали то ворам, скорее всего не удалось бы уйти. Но пока они смотрели, что с царем, стараясь при этом попасться на глаза и продемонстрировать усердие, часть казаков в яростной схватке прорвались сквозь ряды касимовцев. Впрочем, таких было немного, тех же кому не посчастливилось вырубили начисто, а немногих уцелевших, не тратя времени развесили на деревьях. Если не считать того что примерно пяти сотням воров удалась уйти, победа была полная. Нам достался их обоз, много лошадей и оружия. Поняв что одержали верх мои подчиненные кинулись делить нажитое непосильным трудом имущество и как я не ругался и не грозил воеводам то хлыстом, то шпагой пока все не поделили бардак не прекратился. Наконец я плюнул и в окружении своих драбантов, единственных не принимавших участие во всеобщей вакханалии, двинулся в сторону Коломны. Навстречу мне уже ехал царевич Арслан в окружении своих нукеров. Соскочив с коня он подбежал ко мне и рухнув на колени забормотал на ломаном русском языке протягивая плеть: