Выслушав сбивчивый рассказ парламентеров, я замысловато выругался. Это же надо так хитроумно продумать план, героически разгромить врага, а затем эпичнейшим образом сесть в лужу!
- Вот что казаки, - устало проговорил я, - если хотите жить, то сдавайтесь. Выдадите мне Кирю и тех кто с ним вернулся. Они на меня покушались, их простить не могу, а прочих помилую. Все добро что у вас осталось, сдадите без обману до полушки, за то что намеревались от своего царя обороняться. Кто не хочет к себе домой возвращаться голым и босым, пусть идет ко мне на службу. Я по весне пойду Смоленск воевать, так что возьму всех. Кто не хочет пусть убирается, только пешком и без оружия. Я все сказал, ступайте.
Проговорив это, я отвернулся от парламентеров и выдохнул еле слышно: - "Михальского ко мне!"
---------------------------------------------------
Первый настоящий боевой поход у Федора выдался удачным. Сотника Михальского со всеми его людьми присоединили к татарскому полку царевича Арслана. Корнилий был в сем полку царским приставом. Не потому что татарам не доверяли, а просто исстари так повелось, чтобы при них был доверенный человек от государя. Службу всю правили сами татары, так что ни в дозоры, ни в прочие службы люди Михальского не ходили. Когда под Москвой наткнулись на воровских казаков, то в сечу они ходили как и все, да не без прибытка. В бою Федька ссадил с седла стрелою казака, а его холоп Лунька ловко заарканил оставшуюся без всадника лошадь. А когда сцепились с ворами под Коломной, то нашлось и чем ее навьючить. Потерь люди Михальского не понесли и узнав что осажденные казаки запросили пощады были очень довольны и походом и добычей. Но тут прибежал как ошпаренный сотник и велел, бросив всю хурду на коноводов, идти за ним. Пройдя в открытые ворота Корнилий повел их к угловой башне и, велев остальным ждать, зашел внутрь взяв с собой Панина. Помещения в башне были как видно жилыми и покинутыми в спешке. Всюду лежали вещи, многие из которых были женскими и детскими. Сотник внимательно все осматривал, заглядывал под лавки, стучал в стены. Заметив Федькино удивление, сотник пояснил, но так что стало еще не понятнее.
- Мы когда Коломну взяли, то захватили первого воеводу здешнего князя Долгорукова и епископа, а второй воевода заперся в этой башне. Мы двери выломали, а его здесь и нет. Думай Федя, примечай, как то ведь он ушел?
Федьке было, хоть убей непонятно, с кем это его сотник брал Коломну, да еще захватил Долгорукова, которого недавно назначили воеводой в Казань, но он помалкивал и искал. Вскоре его поиски привели к успеху. В углу каменной клети служившей как видно спальней для беглой царицы была маленькая дверь, ведущая в крохотный чулан. Сотник осмотрел его, но, не заметив ничего подозрительного, пошел искать дальше. Федор же приметил крохотный клочок ткани, зацепившийся за щепку между грубо тесаными половицами и хорошенько приглядевшись, обнаружил люк. Вместе с Корнилием они поддели его лезвиями кинжалов и приподняв, увидели подземный ход, в который, хотя и не без труда, мог пройти взрослый мужчина. Кликнув остальных, они запалили факелы и шагнули навстречу неизвестности. Шли довольно долго, так что факелы почти успели прогореть, и вышли за посадом у ничем неприметного куста ракиты. Корнилий и Ахмет внимательно осмотрели следы на снегу и пришли к выводу, что они принадлежат пятерым мужчинам и двум женщинам. Дальше следы привели их в небольшую балку, укрытую со всех сторон от посторонних глаз. На дне этой балки лежал присыпанный снегом мертвец. Вокруг было много следов от лошадиных копыт.