В один из таких дней Алексей встретил в парке Лизу. Сначала он не узнал ее — в летнем зеленом платье, без шляпы, она показалась ему значительно моложе, чем тогда, зимой, закутанная в потертое пальтишко и вязаный капор.
— Алексей Михайлович…
Девушка стояла перед ним, залитая румянцем. Он остановился.
— Здравствуйте, Лиза. Не узнал вас.
— А я сразу, издали… Увидела и подумала — подойду. Может, я мешаю? — спросила она робко.
— Нет, нет, — с усилием выдавил из себя Алексей. Она шла рядом, стараясь поспеть за его крупными шагами. Они остановились у сбегавшего к реке заросшего кустами склона. Вода в реке отливала металлом и казалась неподвижной. Алексей засмотрелся. Девушка подошла ближе.
— Алексей Михайлович…
— Что?
— Я уже теперь на фабрике работаю.
— На фабрике?
— На кондитерской. Я подумала, что… — Она запнулась. Мяла в руках платочек. Губы ее шевелились, не издавая ни звука. — Подумала…
— Что?
— Что вы… что вы будете рады… А вы ничего…
Алексей пожал плечами.
— Конечно, я рад. Ну, и как там, на этой фабрике?
Она не ответила. Глядя на реку, девушка прошептала:
— Потому что… вы ведь знаете, Алексей Михайлович…
— Что я должен знать?
Ему было как-то не по себе. Разговор казался бессмысленным.
— Что я ради вас… потому что…
— Как это — ради меня? — не понял Алексей.
— Потому что я люблю вас… — бросила она вдруг решительно. — Еще тогда, с самого начала.
Он обернулся, словно от удара. Что она сказала? Внезапно с поразительной отчетливостью он осознал, что вот впервые в жизни кто-то сказал ему, что любит его. Девушка нервно теребила платочек в руках, кусала губы, веки ее дрожали, она силой удерживала слезы.
— Что вы, Лиза?
— Да, да, да, вы ведь знаете… Алексей Михайлович, я понимаю, я знаю… Но что вам мешает, я ведь ничего от вас не хочу… Я буду рада, хоть раз, хоть один раз, чтобы вы со мной, как с человеком…
Он не знал, как вести себя. Пожал плечами и быстрым шагом удалился, чтобы она не могла догнать его. Но она даже и не пыталась догонять. Алексей был уже в боковой аллее, как вдруг ему стало стыдно. В конце концов чем она виновата, ничего плохого она не сказала, а он оставил ее расстроенную, в слезах, не сказав ни слова.
Алексей вернулся. Но девушки уже не было. Он пробежал аллейку, глядя по сторонам. Две школьницы, идущие навстречу, засмеялись, видя его неуверенные движения. Злой, не глядя больше по сторонам, пошел он домой.
Но воспоминание о тех словах, на горке, уже не давало ему покоя.
Он стал присматриваться к женщинам на улице, к товаркам по институту, но все это было не то. Ни одна не была похожа на ту, которая могла бы открыть дверь в необыкновенный, волшебный мир.