У нее вдруг округлились глаза, и она лукаво заулыбалась.
— Раз ты знала его в прошлой жизни, — начала Канья, — что, если…
Она умолкла, не заканчивая мысль.
— Что? — подтолкнула я ее продолжить.
— Не, не буду озвучивать свои догадки, только все могу испортить, — пробормотала она, отмахиваясь от меня рукой и делая глоток дурманящего эля.
— Я умру от любопытства, — взмолилась я, — раз уж начала говори.
— Ты наверняка не веришь в подобное, — начала опять отмахиваться Канья.
— А ты расскажи и посмотрим.
— Ну, хорошо, — начала она, улыбаясь, — если учесть твой сон-воспоминание о Габриэле, можно подумать, что вы в прошлой жизни любили друг друга. А если учесть, ваше влечение к друг другу в настоящем, можно предположить, что это была настоящая любовь, что до сих пор помнят ваши души. Это такая большая редкость! — выдохнула в конце Канья.
— Ты права, я не верю в подобное. Эрвин рассказывал о вашем понятии настоящей любви, что способна породить душу, но я особо не поверила в это.
— Маги, а особенно мужчины, почти никто не верит в это, — с грустными нотами в голосе произнесла Канья.
— Да? — удивилась я, — мне показалось Эрвин верил в это, когда рассказывал.
— Эрвин? — загадочно протянула Канья, — уж от него я точно не ожидала такого.
И она весело и звонко рассмеялась, а я, заразившись ее смехом, тоже начала смеяться. В дверь опять постучали.
— Входите, — прокричала я.
Дверь открыла Анкила, она широко улыбалась, а в руках держала стопку белья и полотенец.
— Рада, что вам весло, надеюсь завтра все также будут веселиться, — она одарила меня строгим взглядом. — Увидимся на празднике, и не потеряй Анна свое хорошее настроение.
Отдав стопку белья Канье, Анкила ушла.
— Я прослежу! — кинула ей вслед Канья. — Так, думаю пора спать, а то весь праздник проспим.
Я показала Канье комнату, где до этого спал Габриэль, и сама тоже отправилась спать.
Всю ночь мне снились сны про Габриэля, но про того, которого я знала сейчас. То мы были на лужайке, где тренировались, то, в лесу, где встретили единорога, то просто в моей комнате. Мы придавались плотски утехам снова и снова. Несколько раз за ночь я даже просыпалась, и кажется я стонала во сне. Ох, не стоило пить дурманящий эль перед сном и вспоминать Габриэля. Или это так слова Каньи подействовали?
Проснулась я от, того, что Канья копошилась в своем сундуке, который она накануне оставила в моей комнате.
— Ты проснулась, — заметила она, — отлично, самое время, уже почти полдень.
Я неохотно встала и поплелась в ванну. Когда вышла обратно в комнату меня ожидала Канья. На ней было очень красивое платье, нежного голубого цвета. Она тоже была затянута шнуровкой, но ее нижнее платье было такого же цвета, что и верхнее, и были видны только его рукава. Они были столь широкие, а ткань такой прозрачной, что она, поднимая руки, порхала как фея.