Да, это обнадеживало. Особенно «если верить».
— Канья, если все будет плохо, как думаешь, как нас отправят в Смагард? Как отъявленных преступниц под жестким конвоем?
Преступницами я нас не считала, и муки совести из-за убийства меня к удивлению, не мучали. Не думала никогда, что способна на убийство. Но мы защищались, и своя жизнь оказалась дороже. Канья тоже не выглядела страдающей от чувства вины, видимо обладая не менее развитом эгоизмом, чем я.
Периодически я заглядывала в немного потухшие голубые глаза Кньи. Порывов обращения к Тьме не заметила.
— На сколько долго ты можешь отвести глаза от нас? — поинтересовалась я. Это была основная часть побега.
— Минут десять, максимум пятнадцать, затем мне потребуется время на восстановление сил.
— Надеюсь нам хватит этой форы, — с надеждой в голосе произнесла я.
Побег мы решили устроить пред самым судом. Если устроить побег раньше, в лесу, на пути к городу людей, нас легко смогут нагнать, и Канья не успеет скрыть следы. А вот из города скрыться незамеченными будет легче. Канья отведет глаза и заметет следы, никто даже не догадается в какую сторону мы пошли. Главное выбрать подходящий момент.
Дверь со скрипом открылась и на пороге показался пустынный маг Айер.
— Дядя! — вскрикнула Канья, бросаясь на шею седовласому мужчине.
— Дорогая, как ты? — спросил Айер.
В голубых глазах как у Каньи читалось искреннее сочувствие.
— Нормально. Но будет лучше, когда все это закончится.
— Я не стану говорить отцу, пока все не проясниться, он и без того переживает. А так вообще с ума сойдет, ведь помочь не сможет.
— Дядя, — Канья посмотрела ему за спину, дверь была закрыта, — на совете не узнали о том, что я была невестой сына Гонкана?
— Нет, новый представитель не из его рода, и покойный Гонкан, судя по всему, не успел растрезвонить о свадьбе и уж тем более не сделал этого, когда ты сбежала.
— Это чудесно, я боялась, что, если совет узнает, то они неправильно истолкуют все, — с облегчением проговорила Канья.
— Я пытался, уговорить совет не отправлять тебя в Смагард, и допросить здесь, но большинство проголосовало, за то, что порядки менять в такой ситуации нельзя, и свидетели тоже должны выпить зелье истины и быть допрошены на суде по всем правилам.
— А, что на счет Анны? — поинтересовалась Канья. — Она человек, и она защищалась.
Видимо с дядей Канья решила все же не откровенничать — мудро.
— Если подтвердится самооборона, ей сохранят жизнь.
— Мне пора вас оставить, — с грустью проговорил Айер, — но я прибуду в Самагард на
суд.
Он взял Канью за руку, и я увидела, как он передал записку и светящийся фиолетовым светом пузырек. Однозначно какое-то магическое вещество. Канья быстро спрятала все в декольте.