Юрий вышел из шалаша, тут же перекинул горящие брёвна к кострищу, подбросил сухих веток, огонь занялся лихо и бодро. Из шалаша вылез Григории, потрогал свою куртку: высохла?
– А что, Юра, – сказал он рассудительно, – никак надо пораньше на охотку сходить? Я думаю, здесь должна быть протока маленькая, тихая, всяко, на ней должна остаться утка. Места не пуганные. Утка ещё не снялась на юг. И патрончики пойдут вчерашние, а то картечью по утке – разорвёт всю.
– А с чего ты думаешь, что здесь протока должна быть?
– А вчера, когда с девчонками дрова носил, так видел там вон озерцо, а там, вроде, протока?.. Так и крякало что-то.
В шалаше зашевелились, и скоро оттуда показались Еся и тётя Настя. Обе быстро вышли к костру. Еся, слегка ёжась от свежести утренней, кивнула в сторону, куда указывал Григорич, сказала серьёзно:
– Там протока и заводь большая, мелкая, с осокой по сторонам, утка может сидеть. А к озеру трудно подойти, болотисто, да и открыто всё, утка сразу увидит.
Собравшись на охоту, Юрий поговорил с Григоричем, сказав, что с соседями оставлять женщин одних – большой риск. Григорич прослушал, что-то взвесил, тут же отдал пять патронов с дробью и сказал:
– Правильно говоришь, я останусь.
От соседнего костра послышалось чей-то недовольный голос, четыре пары глаз глянули туда, сразу же раздался командный окрик дяди Гени:
– Так нет, если не хочешь, сиди голодный! Я тебе что – по бабам собрался гулять? Жрать-то нечего скоро будет. Или у тебя есть что в запасе? Тогда сиди и не гавкай тут. Костёр вон держи.
С этими словами мимо них, но на расстоянии, прошли дядя Теня и его лучший друг Лёха. Дядя Теня нёс свой пятизарядный дробовик стволом вниз в правой руке. Проходя мимо, дядя Теня крикнул Юрке:
– Смотрю, костерок-то у вас со-овсем голодный! Опухнете скоро! А туда не ходи-и, – кивнул он вперёд себя, – зава-алим! – и оба заржали в полное горло.
Юрий ничего не ответил, просто глянул и отвернулся, будто раздумывая. Его путь, который указывал только что Григорич, и места, о которых говорила Еся, сейчас лежали в том же направлении.
– Не ходи туда, – сказал сразу Григорич.
Юрий не ответил.
– Григорич прав, – подошла к нему вплотную Еся и сказала неслышно, – ты у нас один, а их четверо. Ты помни. Может, в другой стороне тоже есть озёра с дичью? Сходи, проверь. За день никто не умрёт с голоду.
Сколько нужно иметь силы воли молодому мужчине, чтобы, пренебрегая своими принципами, своим характером и просто мужской гордостью, взять и послушать старшего, а с ним – милую свою девушку, и не пойти в одну сторону с этим негодяем из-за простого упрямства? Сколько? Да нисколько. Надо просто уметь рассуждать и прислушиваться к словам и мыслям других людей, особенно, когда знаешь, что ты здесь и в самом деле один на всех защитник. Юрий за дядей Геной не пошёл. Пошёл совсем в другую сторону. Проходя мимо их костра, увидел, как моторист Фёдор, в отсутствие Костика, тихонько льёт себе из большой бутылки полстакана водки. Юрий усмехнулся ему, а тот страдальчески глянул в ответ и, не выпуская бутыль, прижал указательный палец к своим губам, чуть склонив голову на плечо. Юрий мотнул головой и согласно кивнул – не скажу, мол, никому.