– Вы там не слишком милуетесь? – разрушая идиллию сегодняшнего мира Никиты, пробубнил голос Саши, что ухаживал за высокой Клюквой.
– Мы мешаем? – спросил Никита, пытаясь ещё хоть как-то сохранить всё, что сейчас возникло из памяти хорошего и здесь, между ним и Таней, осталось.
– Конечно, – ещё громче сказал Саша, – пить пора! А вы там скоро за руки возьметесь!
– А ты не подглядывай! – отрезала Таня, – За Клюквой своей смотри!
– Я за всеми здесь смотрю, – парировал тот, – я один здесь блюститель нравственности! Паша, наливай!
– За Таней он смотрит, – проговорила она на ухо Никите, – ревнует уже второй день.
Никита несколько обомлел:
– А Клюква… э-э… простите, Люда?
– А вот так у него – и Люда и Таня… только с Людой там серьёзно, вплоть до абортов, а Таня как образ, который принадлежит ему. Идём на кухню, там поговорим.
На кухне, возле окошка, первое, что ненавязчиво спросила, точнее, чем поинтересовалась Таня, было:
– Так ты всё в той же большой трёхкомнатной квартире? Куда мы приезжали в гости на первом курсе на Новый Год, когда вернулись встречать Новый Год в свой город? Родители тогда все ругались, что деньги тратим на ветер. Мы были у тебя в гостях недолго, потом пошли на горки кататься… В той квартире?.. – и пристально взглянула ему в глаза. Никита утвердительно кивнул.
– И ты там теперь один?
Никита утвердительно кивнул.
– Не скучно? Или нет – не страшно?
Никита помотал головой.
– Там три большущие комнаты, да, я помню.
Никита утвердительно кивнул.
Таня опустила глаза в пол и долго там что-то разглядывала. Потом посмотрела на Никиту вплотную, сказала тихо, будто вспомнила:
– Почему-то сейчас вспомнилось, как ты пытался меня поцеловать на Восьмое марта, когда объявил, что летом, не сдав экзаменов, уедешь поступать в свой ВГИК. Помнишь?
И глаза стали лучистые, и глаза её и в самом деле издали лучики света, и глаза её моргнули беззащитно снизу-вверх, моргнули так, что у любого бы здорового мужчины защемило сердце, у Никиты сердце остановилось…
– Ну, и что ты теперь будешь делать со своей большой квартирой в полном одиночестве?.. – спрашивала она, тут же аккуратно ладошкой стряхивая с лацкана его пиджака невидимые соринки, – пиджак не хочешь снять? Мы тут все по-простому, а пиджак запачкать можно…
– Да что мы всё про квартиру? – совсем уже лапотно удивился Никита, – других тем нет?
– А какие есть темы? – куда-то в сторону спросила Таня, не переставая стряхивать соринки с пиджака.
– Например… – Никита задумался, – например, я на Полярный Урал собрался в конце июня, комаров ещё там не будет, но будет уже сухо, листики, ручейки, река Собь, ты не помнишь? Каждый год езжу. Кто со мной?