– Если тебя разозлит какой-то придурок, который сердился на весь мир, не смотрел, куда шел, и отдавил тебе ногу, чье это будет раздражение – твое или его? Если считающий это утро самым счастливым в своей жизни бариста в столовой улыбнется тебе, вручая кофе, и ты улыбнешься в ответ, заражаясь его радостью, кому будет принадлежать эта улыбка?
– Я серьезно.
– Я тоже, – Диз захлопнул книгу и вернул ее на полку. – Полагаю, будет лучше, если ты сама найдешь ответ на свой вопрос.
Прозвучало почти как «Нет». Почти, но… Может, я ошиблась? У него все-таки были свои чувства?
Или я опять принимала желаемое за действительное?
– Нам нужно к Тане. Я обещал ей зайти с утра.
Комната Таны нашлась на самом верху винтовой лестницы – и то лишь потому, что Диз прикрикнул на дом, чтобы тот перестал путать следы. Башня не хотела нас пускать. Да и сама хозяйка была не в настроении принимать гостей. В полумраке я споткнулась о скомканное покрывало, звякнула бутылка, на которую я наступила. Диз резко дернул шнурок штор, запуская внутрь свет. Тана, свернувшаяся калачиком на самом краешке огромной кровати, тихо всхлипнула – а я уже решила, что она спала. Тяжело вздохнув, Диз сел рядом и провел рукой по ее волосам. А Тана слепо потянулась к нему и разрыдалась, вцепившись в футболку.
Похоже, я обнаружила девушку, имеющую обыкновение, как Диз выразился, плакать у него на груди.
Сегодняшнее поведение настолько не вязалось со вчерашними высокомерным взглядом и хищной улыбкой, что я растерялась. Что могло произойти? И куда делся Филипп?..
Черт. Кажется, я начинала догадываться. Вот что Диз имел в виду под последними днями. Поэтому Тана так настаивала на прошлой ночи.
«Извини», – неслышно прошептал Диз, продолжая обнимать сестру.
«Мне уйти?» – я так же молча указала на дверь.
«Не надо».
Все равно я чувствовала себя неловко. Это была семейная сцена, не для посторонних глаз. Не для моих точно. Дождавшись, пока плач стихнет, а Тана немного успокоится, Диз легко подхватил ее на руки и скрылся за одной из дверей. До меня донесся всплеск воды и женский визг, который сменился нецензурным воплем.
– Десять минут, – невозмутимо ответил ей Диз. – Я засекаю время. Если решишь утопиться, как в прошлый раз, я тебя вытащу и сам утоплю. Предупреждаю: будет неприятно.
Судя по тону, он не шутил. Вернувшись из ванной, Диз опустился на корточки перед одним из дубовых шкафов. Достал кувшин с красным соком, прозрачную бутылку. Высыпал в «Кровавую Мэри» столько соли, что хватило бы, чтобы восстановить электролиты, потерянные за всю жизнь. Подумав, смешал второй коктейль для себя и кивнул мне на диван у окна. Я присела и удивленно приподняла брови, когда передо мной поставили стакан томатного сока.