— А вот это — совсем не твое дело, мистер! — снова посуровел Вася-Ваня. — И вообще, послушай, Чванов, тебе что было приказано целых пятнадцать минут назад?! — Он с угрожающим видом двинулся в сторону Евгения Кирилловича. — Я бы на твоем месте был уже на пути в Шереметьево, а ты все сидишь и рассуждаешь. А ну, живо хватай свой кейс и выметайся, пока окончательно не вывел меня из себя!
— Да-да-да, я понял, понял! Все понял! — испуганно залопотал Чванов, увидев, что гость полон решимости.
— Кейс не забудь, полудурок! — рявкнул напоследок Николай, глядя, как Чванов задом пятится к двери. — И вот, на тебе компенсацию! — С этими словами он, не глядя, взял со стола пачку долларов и швырнул ее в сторону Чванова. — На, подавись, иудская рожа!
Пока Евгений Кириллович бежал по лестнице, его изощренный в дипломатических игрищах ум лихорадочно высчитывал оптимальный вариант дальнейших действий. А что, если взять да позвонить в милицию? Дескать, меня насильно захватил убийца Игоря Альфредовича Решетникова, принудил под угрозой оружия отдать ему собственную квартиру… Но тут он вспомнил про все свои в этой квартире тайники, про записанную сегодня этим подлецом изобличающую его пленку, прикинул все плюсы и все потери… Получалось, что сейчас лучше всего промолчать и побыстрее унести ноги на теплый, уютный Кипр…
Придя к этому решению, он остановился на втором этаже и позвонил в квартиру коменданта (в его непростом доме с давних времен была должность коменданта, и этот комендант жил здесь же, как самый обычный жилец). Быстро сообщив коменданту о своем временном жильце, он выскочил на улицу и лихорадочно принялся ловить машину — так велико было его желание как можно быстрее унести ноги из некогда родной страны…
Денис явственно видел человека — невысокий, кряжистый, в каком-то длинном пыльном балахоне, он разгуливал по его комнате, трогая зачем-то время от времени висящий у него на груди колокольчик, и колокольчик отзывался на каждое такое прикосновение странно знакомым заливистым звоном. «Прокаженный!» — кричали где-то на улице.
Он открыл глаза — человек в балахоне мгновенно исчез, и только этот, монотонно повторяющийся звук все никак не хотел прекращаться, и не до конца еще проснувшийся Денис, уже ясно понимая, что и прокаженный, и балахон, и колокольчик на нем — все это было во сне, нехотя протянул руку к стоящему у него в изголовье телефону.
— Денис, извини, если разбудил, — услышал он голос Макса.
Денис покосился на свои лежащие здесь же, рядом с телефоном, часы. Похоже, произошло что-то экстраординарное, если Макс звонит в такую рань! Он даже сел в постели.