Она снова пустила в ход свои волшебные руки, успокаивая его.
— А мы не можем с тобой посмотреть на это дело с другой стороны? Ну, нет у нас с тобой двухтомника с птичками, так, может, мы твоему иностранцу эту самую альдину и впарим? Сам ведь мне говорил, что эти книжечки столько стоят, что можно наших пять-шесть жизней прожить и ни в чем себе не отказывать…
И снова Игорь Альфредович решительно оттолкнул Аллу, сказал, стараясь не смотреть на нее:
— Ну сколько ж я тебе должен одно и то же талдычить! Этот самый американец, или кто он там — он всего лишь посредник. А вот за ним — за ним стоит настоящий коллекционер. В чистом, так сказать, виде. И этот коллекционер — придурок, если хочешь, собирает только книги о птицах, и ничего больше. Узко направленный интерес. Имеет право, потому как миллионер, а миллионеры имеют право на причуды, в отличие от нас, поняла? Так что альдина наша ему ни на хрен не нужна, насколько я знаю этих чудиков. Про каких-нибудь мошек, которых ловят его любимые птички, или про каких-нибудь бегемотов, которые дарят его любимым птичкам какой-нибудь особо калорийный навоз, — может, и купит. А «Гипнероптомахию» — нет. Теперь поняла?
— Вот теперь поняла, — кивнула она. — Что покупателя на единственную книгу, которая могла бы нам обеспечить настоящую жизнь, у тебя нет и не предвидится. А виновата в этом почему-то я! Оказывается, это все из-за того, что я пыталась с дурачком Димоном по-деловому разговаривать. Можно подумать, я меньше твоего хочу, чтобы все получилось!..
— Это ж надо так все перевернуть! — воскликнул Решетников, слегка ошарашенный таким неожиданным анализом ситуации. — И вообще, зачем все так прагматично поворачивать, Алла? Неужели без этих несчастных книг нас с тобой впереди не ждет ничего хорошего?
— Ладно, брось. Ты же знаешь — не люблю я всяких этих «вумных» слов. И между прочим, давно заметила: как начинаются «вумные» слова, так человек либо свою глупость, либо свою подлость скрыть пытается. Либо свое бессилие, не согласен? — И вдруг, без всяких переходов плюхнулась ему на колени, снова прильнула к нему, замурлыкала: — И не зови ты меня больше Аллой. Лялечка мне больше нравится!
— Ну и чего мы тут сидим-то? — спросил он, когда она наконец соизволила от него оторваться. — Может, спать пойдем?
— Ишь какой проказник, — игриво сказала она и, зная, что эта игривость обычно его раздражает, тут же снова облапила Игоря Альфредовича и прильнула к нему в страстном поцелуе. — Будет тебе и баиньки. Но разве ж ты не хочешь дождаться Димонова звонка?