В оценке числа раненых советский Генштаб ошибся не менее красноречиво. В период с 10 декабря 41-го по 20 апреля 1942 года германская Восточная армия потеряла ранеными 273 тысячи человек – тоже почти в 10 раз меньше, чем полагало руководство Красной армии. Вот насчет общего числа немецких дивизий на Восточном фронте ошибки не было. К 16 июня 1942 года на Восточном фронте, включая Финляндию, как раз находились германские силы, эквивалентные 184,5 расчетным дивизиям, включая 19 танковых. Правда, в это число входило 12 охранных дивизий, имевших лишь ограниченную боеспособность и находившихся в глубоком тылу на оккупированных территориях. Главное же, степень укомплектованности германских соединений была многократно приуменьшена.
Советские данные о потерях неприятеля в боевой технике также были очень далеки от действительности. С 1 декабря 1941 года до 1 февраля 1942 года германские войска на Восточном фронте безвозвратно лишились 951 танка и 881 самолета. В последующие два с половиной месяца из-за снижения интенсивности боевых действий потери техники были незначительны. Но советский Генштаб значительно преувеличил величину танкового пополнения, поступившего в германскую восточную армию, и таким образом довольно точно угадал общее число боеспособных танков, имевшихся у немцев на советско-германском фронте весной 1942 года. На 31 марта на Восточном фронте вермахт располагал чуть более 1,5 тысяч единиц исправной бронетехники. Ошибка советской разведки заключалась в том, что, преувеличив потери, она недооценила резерв танков, имевшийся в распоряжении германского командования. В результате активные действия танковых соединений вермахта в мае и в ходе летнего немецкого наступления оказались для Красной армии неприятным сюрпризом.
После того как Красная армия в мае 1942 года потерпела тяжелые поражения в Крыму и под Харьковом, Сталин, наоборот, склонен был не преуменьшать, а преувеличивать силы вермахта. Он ожидал главного удара немцев на московском направлении. Гитлер же задумал генеральное наступление на юге – к Сталинграду и кавказской нефти. Сама судьба дала Красной армии шанс точно определить истинное направление главного удара противника.
20 июня 1942 года немецкий самолет связи из-за ошибки пилота оказался над нейтральной полосой и был сбит огнем советской зенитной артиллерии. На его борту находился начальник оперативного отделения 23-й танковой дивизии майор Рейхель с важными документами, раскрывающими замысел операции «Блау» («Голубая») – немецкого наступления на юге. Майор был убит, а портфель с документами попал в руки советских разведчиков. Немцы не стали переносить направление генерального наступления, начавшегося 28 июня. Потеря времени, связанная с перегруппировкой войск на новое направление, была для них опаснее, чем возможные меры, которые советское командование успело бы предпринять, получив бумаги Рейхеля.