Он отодвинул от себя клавиатуру – старомодную, с проводом. Здесь, в комнатенке пять на пять метров, все было кондово и старомодно. Даже имелись пружинная кровать, покрытая синим армейским одеялом, и парочка прикроватных тумбочек – прямо как в далекой юности, когда в универе он побывал на военных сборах. От тех времен у него осталось в памяти, как натирает шею подворотничок, как звучат команды «подъем-отбой». Романтическая кратковременная муштра и наглядное изучение боевой техники подарили ему по выходу из альма-матер гордое звание «лейтенант запаса», которое неожиданно пригодилось через много лет.
Компьютерное железо было хоть и неказистым с виду, однако с мощнейшей начинкой и уникальными программами. Пока Жора Ремизов не стал хозяином этой комнаты, расположенной глубоко под землей и надежно заэкранированной, он не мог вообразить, что некоторые представленные здесь технические приспособления и программы вообще существуют в природе. Они будто из какого-то далекого будущего, когда космические корабли станут бороздить просторы дальнего космоса. Да и вообще много чего он себе раньше представить не мог. Весь мир оказался совершенно не таким, как он его представлял себе, – гораздо интереснее и сильно страшнее.
Иногда он полагал, что по праву занял свое место в этом новом для него мире заговоров, спецслужб, новейших технологий и устаревших, но эффективных методов спецслужбистской работы. Однако нередко его посещали сомнения, и тогда казалось, что он не кто иной, как самозванец, очутившийся здесь по недоразумению и не способный оправдать оказанное доверие. И его гнать надо отсюда и не пускать никогда. Потому что он идиот! И ничем не может помочь родному ведомству. А главное, имеет все шансы подвести Шефа – так называли в их маленьком коллективе командира группы. А это никуда не годится. Шефа подводить нельзя. Шеф для каждого «перевертыша» – это полномочный представитель господа на земле.
Ох, шарики вы ролики, чего же вы так туго ворочаетесь в голове?
Комбинатор включил навороченную дорогую кофемашину последнего поколения с множеством функций, стоящую на расшатанном столике в углу. Заварил ароматный, настоящий эфиопский кофе.
Ему вдруг подумалось, что это место просто создано для него. Он отделен от внешнего мира, который пугает его все больше и больше. И вместе с тем держит руку на его пульсе. А пульс этот все больше сбоит. В воздухе разлито ощущение неустойчивости, перемены эпох. Оно во всем. В сломе парадигм и моральных устоев. В воцарении совершенно диких нравственных, а точнее, безнравственных ценностей, за которые раньше вздернули бы на дыбу. В победном шествии по земле странного бога под именем Толерантность, противоестественно сожительствующего с самыми дикими проявлениями возрождающегося нацизма и религиозного фундаментализма. Все ставится с ног на голову. С Запада пытается завладеть миром оруэлловский «1984 год» с его двоемыслием, Министерством правды и лозунгами «мир – это вой-на». Будущее, которого Жора раньше ждал с надеждой, теперь откровенно пугало его…