– Ладно, – кивнул Зотов. – Только все останется между нами.
– Обещаю.
– Общак мы ваххабитский взяли.
– Много там было?
– Сто тридцать тысяч долларов. Бандиты как раз за кого-то получили денежный выкуп. И не успели глубоко запрятать.
Зотов в красках поведал, как штурмовики, сломав довольно слабое сопротивление противника, зачистили лагерь и принялись его потрошить в надежде на трофеи. В одной из палаток прапорщик Жавин, имевший, как и положено прапорщику, удивительный нюх на плохо лежащие деньги и материальные ценности, полез под нары и обнаружил тайник. В нем лежали пачки с долларовыми купюрами разного достоинства.
– Чего делать будем? – спросил старший группы лейтенант Полунин.
– Ну не сдавать же по акту! – завопил прапорщик. – Это наша законная добыча!
– Верно, – кивнул Полунин.
Десантники прекрасно знали, что в том мире, в который им предстоит вернуться, деньги – это всё. Их достижения на ратной ниве, подвиги, ордена, самоотверженность там не стоят ничего. За пределами войны правят деньги. И без денег ты никто. А этим молодым, полным сил, боевым ребятам очень не хотелось стать никем.
– Берем, – решили они.
Деньги честно поделили поровну. Кто-то их прогулял после демобилизации. Кто-то вложил в обустройство и бизнес. Именно благодаря этим деньгам Зотов так круто пошел вверх. Иногда у него было ощущение, что они тогда, под Аташ-Юртом, поступили неправильно, но эта мысль жила на периферии сознания. Ведь он ясно понимал, что именно эти деньги явились основой его нынешнего благополучия. Они сделали из него человека. Потому по большому счету он ни о чем не жалел… До сегодняшнего дня.
– И что, ты думаешь, через пятнадцать лет абреки за эти деньги с вас пришли спросить? – с сомнением произнес Шатун.
– Получается так, – пожал плечами Зотов.
– Мели Емеля, твоя неделя.
– Но…
– Что там еще было, Влад?! – прикрикнул Шатун.
Зотов сжал кулаки. Потом обмяк. И произнес устало:
– Кассеты.
– Какие кассеты?
– Две видеокассеты «ТДК».
– Ты их смотрел?
– Да никому не интересна эта душманская бодяга. Настолько обрыдло это все, столько злости у нас скопилось, что этой дрянью ее подпитывать нужды не было. Ребята вообще не смотрели. Я, правда, разок глянул. У нас видик был. Моноблок такой, мы его с зачистки в Курчелое привезли.
– Что на кассетах?
– Краем глаза видел… Помните, тогда душманам за каждый подбитый БТР, за каждого подстреленного солдата звонкой валютой платили. А отчитывались они видеозаписями. Вот и снимали свои подвиги во имя Аллаха на пленку. Я такие видеозаписи не раз видел.
– Там были записи боевых операций?