Меряя шагами Мотт-стрит, Дарвин все никак не могла успокоиться.
— О Господи! Господи! — повторяла она при каждом вдохе, рассеянно скользя глазами по окнам домов и лицам прохожих. Был понедельник, машины потоком неслись со стоянок в сторону центра к офисам — все спешили на работу, в колледжи, в университеты. В этом городе никто не жил рядом с местом работы и учебы. Каждый день людской поток пересекал его во всех направлениях, только Дарвин чувствовала себя потерянной в этой кипящей реке. Сначала она хотела встретиться со своим куратором, показать ему наброски и поделиться планами по структуре диссертации, потом подумала, что неплохо бы посетить семинар по проблемам женского воспитания в Викторианскую эпоху. Но внутренний голос подсказывал ей: лучше все-таки никуда не ходить. В конце концов, можно не разговаривать с Дэном совсем, сказать ему, будто забыла телефон дома, а сама она сейчас срочно едет в университет, или поговорить с ним только одну минуту и сослаться на отсутствие денег на счету.
— Но ведь у тебя сегодня нет занятий?
— О, я должна кое-куда сходить… в магазин, ну тот самый, где клуб вязания. Там у меня назначено интервью. — Дарвин сообразила бы, что соврать.
— Здорово! — воскликнул бы он. — У тебя получится прекрасная диссертация. И когда ты ее закончишь, мы будем жить вместе и заведем ребенка.
Дарвин снова затрепетала. Она больше не заслуживает того, чтобы стать матерью ребенка Дэна. Господи! Она так сильно скучает по нему. Повинуясь какому-то нелепому импульсу, она даже хотела признаться ему в случившемся, ничего не утаивая. Ведь он ее муж и лучший друг. Она рассказывала ему абсолютно все и всегда. И он давал ей такие мудрые советы. И пусть они теперь редко виделись, но разве они не чувствовали всегда связь друг с другом? И он присылал ей письма и открытки, несмотря на свою занятость в госпитале. Он писал, что скучает по ней, любит и надеется на встречу, и она отвечала ему длинными посланиями, приносившими ей утешение, когда, казалось, надеяться уже не на что. Она перечитывала его письма за чашкой кофе, по вечерам за ужином, во время поездок в метро…
Ну почему он оказался так далеко от нее? Ведь поблизости столько хороших больниц. В Нью-Йорке люди тоже болели и нуждались в медицинской помощи, неужели нельзя найти что-нибудь подходящее здесь? Любое заведение было бы радо заполучить хорошего доктора.
Ну как могло случиться такое несчастье?
Элон, пытаясь успокоить ее, напомнил, что он использовал презерватив.
— Ты слишком много переживаешь из-за пустяка, — сказал он ей в ответ на ее истерические рыдания и требования немедленно убираться. — Ты ведь сама захотела.