Другого выхода нет. Придется играть в эту странную игру, пока не найдется человек, который ей поверит. Первый раунд – вчерашняя вечеринка – остался за ней, хотя она тогда и не вникала в происходящее.
При мысли об этом у Эммы снова сжалось сердце, на глаза навернулись слезы. Потянувшись за бумажным полотенцем, она невольно подумала, что Саттон наверняка тоже пользовалась этим туалетом. Сколько раз она смотрела в это зеркало? Каково ей было бы узнать, что другая девушка заняла ее место?
На этот вопрос у меня не было ответа. Как можно вычислить моего убийцу, притворяясь… мной же? Ситуация казалась абсурдной. И вместе с тем единственным человеком, знавшим о преступлении, была Эмма. Все мои надежды теперь связаны с ней.
Прозвенел звонок. Не позволяя себе раздумывать, Эмма нашарила в сумочке Саттон тональный крем, замазала круги под глазами, взбила волосы и вышла, стараясь придать своей походке уверенность, которой на самом деле не ощущала.
В коридоре было не протолкнуться. Возле шкафчиков толпились старшеклассники, то и дело раздавались радостные возгласы снова встретившихся друзей, вокруг обнимались, смеялись и обсуждали прошедшие каникулы. Парни в майках с нашивками школьных спортивных команд пожимали друг другу руки. Кого-то уже ткнули лицом в фонтанчик для питья.
– Привет, Саттон! – пробегая мимо, незнакомая девушка подмигнула Эмме. Та ответила ей вымученной улыбкой.
– Не могу дождаться твоей вечеринки в следующую пятницу! – завопил парень в другом конце коридора.
Не привыкшая к такому вниманию, Эмма поспешила в класс. Проходя мимо какого-то кабинета, она случайно встретилась взглядом с двумя темноволосыми девушками. Одна из них указала на нее рукой и что-то сказала подруге. Эмме снова вспомнилась записка с угрозами. Ее мог написать кто угодно. Кто-то из одноклассников, например.
Она достала полученное от миссис Мерсер расписание. Класс номер 114 оказался совсем рядом. Напротив него значилась загадочная аббревиатура Н-103, обозначавшая, очевидно, название предмета, но сколько Эмма ни ломала голову, догадаться, что ее ждет, не смогла. Отыскав дверь с нужным номером, она заглянула внутрь. С флагштока над доской свисал большой черно-красно-желтый флаг, на учительском столе стояла табличка «Умлаут – наш лучший друг!», а на дальней стене висел плакат с изображением низенького толстого мальчика в тирольском костюме. Над его головой парило облачко с надписью «EINS, ZWEI, DREI!».
Эмма содрогнулась. «Н» в названии предмета, похоже, обозначало «немецкий язык», все ее познания в котором ограничивались словами «Eins, Zwei, Drei». Просто великолепно. Стоило огромных усилий снова не заплакать. Собравшись с духом, она направилась через весь класс к последней парте, стараясь отвечать на улыбки одноклассников Саттон. Упав наконец на стул, заметила возле окна знакомого темноволосого парня – того, который летней вечеринке предпочел занятия астрономией. Итан. Мрачный Бунтарь, как назвала его Шарлотта.