Миссис Табб принесла ужин: ломтик грудки каплуна, яйцо в мешочек и стакан теплого молока. Ближе к девяти вечера заглянула ненадолго Верити. Элизабет показалось, что золовка вполне оправилась после разлуки с капитаном Блейми, разве что немного притихла и стала больше времени посвящать домашним хлопотам. Верити была девушкой разумной и очень самостоятельной. Элизабет восхищалась ее стойкостью, ошибочно полагая, что сама она лишена этого качества.
Верити рассказала, что отец пару раз открывал глаза и даже удалось заставить его сделать глоток бренди. Похоже, он никого не узнавал, но спать стал спокойнее, что внушало надежду. Она решила ночью посидеть с ним, на случай если отцу вдруг что-нибудь понадобится. А подремать ведь можно и в кресле.
В десять вечера на второй этаж поднялась пожелать дочери доброй ночи миссис Чиновет. Она так горячо рассказывала о бедном Чарльзе, что в результате разбудила внука. И потом еще осталась на время его кормления, хотя этого Элизабет особенно не любила. Но в конце концов миссис Чиновет удалилась, ребенок уснул, а Элизабет потянулась в кровати и счастливо прислушивалась к шагам Фрэнсиса в соседней комнате. Вскоре и он зайдет пожелать ей доброй ночи, а потом до самого утра наступит полоса умиротворения.
Фрэнсис вошел в комнату и, ступая с преувеличенной осторожностью, остановился на секунду возле колыбели, чтобы взглянуть на спящего сына, а потом присел на край кровати и взял Элизабет за руку.
– Моя бедная женушка, как всегда, обделена вниманием, – сказал он. – Твой отец несколько часов без передышки критиковал Фокса и Шеридана, а ты лежала здесь в одиночестве и была лишена удовольствия все это услышать.
Фрэнсис говорил шутливым тоном, в котором, однако, проскальзывали обиженные нотки: ему не понравилось, что супруга так рано ушла к себе. Но стоило ему увидеть Элизабет, как все обиды тут же улетучились, уступив место любви.
Некоторое время они тихонько поболтали, а потом Фрэнсис наклонился и поцеловал жену. Она не задумываясь ответила на поцелуй и, только когда почувствовала его объятия, поняла, что этот вечер может закончиться не одним лишь легким поцелуем.
Фрэнсис отстранился и несколько озадаченно улыбнулся:
– Что-нибудь не так?
Элизабет указала на детскую кроватку:
– Фрэнсис, мы разбудим малыша.
– Но ты ведь только что его покормила. И спит он крепко. Ты сама говорила.
– Как твой отец? – спросила Элизабет. – Ему лучше? Не понимаю, как можно в такой момент…
Фрэнсис пожал плечами, как бы признавая, что повел себя неправильно. Естественно, его расстроил случившийся с отцом приступ, и он очень за него волновался, но это не имело никакого отношения к их с Элизабет отношениям. Просто все происходило в один отрезок времени. Сегодня, когда Фрэнсис нес Элизабет на руках вниз, ему хотелось, чтобы она все же была несколько тяжелее, и в то же время он был счастлив ощущать ее хрупкость. В тот момент Фрэнсис почувствовал ее запах и уже не мог думать ни о чем другом. Он притворялся, будто занят гостями, а на самом деле не сводил с жены глаз.