– Ты не имеешь права так говорить, – сказала Элизабет. – И у тебя нет причин оскорблять мою мать. То, что я сделала, я сделала по своей воле и по собственному разумению. Если хочешь найти виновного – пожалуйста, вот я перед тобой.
Росс посмотрел на Элизабет, и вдруг вся его злость испарилась, осталась только боль, оттого что между ними все кончено.
– Я никого ни в чем не виню, – произнес Росс. – Что сделано, то сделано. И я не хочу разрушать твое счастье. У меня своя жизнь. Мы станем соседями и будем видеться время от времени.
Фрэнсис отделился от толпы и потер пятно крови на шелковом шейном платке.
– Надеюсь, когда-нибудь ты меня простишь, – тихо сказала Элизабет. – Мы были так молоды. Когда-нибудь…
Росс, чувствуя себя опустошенным, наблюдал, как к ним идет ее муж.
– Не стал смотреть? – спросил Фрэнсис, его красивое лицо раскраснелось от еды и вина. – Я тебя не виню. Жалкое подобие прошлого боя. Вот где было настоящее зрелище. Дорогая, не чувствуешь ли ты себя покинутой в день собственной свадьбы? Прости, я вел себя неподобающим образом. Обещаю искупить свою вину. Будь я трижды проклят, если сегодня оставлю тебя еще хоть на минуту.
2
Позже вечером Росс вышел из дома, оседлал Смуглянку и не разбирая дороги поскакал прочь из Тренвита. Взошла луна, Смуглянка, с которой до этого все вроде бы было благополучно, снова захромала, однако Росс не останавливался и в конце концов оказался на продуваемой всеми ветрами пустоши. Эта местность была ему незнакома. Росс развернул свою кобылку, предоставив ей самой найти дорогу домой.
Увы, эта задача оказалась для Смуглянки слишком сложной: к тому времени, когда Росс увидел полуразвалившуюся дымовую трубу Уил-Грейса и понял, что дом близко, уже наступила глубокая ночь.
Он спустился в долину, расседлал лошадь и вошел в дом. Выпив стакан рома, он отправился в спальню и, не раздеваясь, повалился на постель. Однако, когда в окнах забрезжили первые лучи рассвета, глаза его были открыты. Это был самый мрачный час в его жизни.
1
Первый месяц зимы показался Россу бесконечным. Туман дни напролет затягивал долину, стены Нампара-Хауса отсырели, ручей вышел из берегов. После Рождества подморозило, воздух стал чище, трава на утесах заиндевела, скалы и отвалы рудников побелели, песок затвердел, побережье словно обсыпали солью, которую со временем слизало неспокойное море.
Частым гостем в его доме была одна только Верити. Она приносила Россу новости и вообще не давала ему закиснуть в одиночестве. Вместе они совершали долгие прогулки. Иногда Росс с кузиной бродили вдоль скал под дождем, когда низко нависали тучи, а море становилось тусклым и мрачным, как обманутый любовник. Иногда они шли долгие мили по песчаному берегу и смотрели, как над гребнями волн возникают радужные туманы. Росс целеустремленно шагал вперед и слушал Верити, сам он говорил мало. Она же едва поспевала за ним, холодный ветер раздувал девушке волосы и окрашивал щеки румянцем.