А потом русский стал стрелять в побежавших на выручку…
Было мало вероятного, чтобы один погнался за двумя… Но они были осторожны…
По людям, сидящим у костра, так легко стрелять ночью…
Я не стану описывать всех трудностей пути, которые пришлось испытать Семёну и Петьке, и их косолапому спутнику в следующие пять-шесть дней.
Скажу только, что Семен ни на час не упускал из виду беглецов…
Он шел за ними по пятам.
Он не подходил к ним ни разу ближе четырехсот пятисот шагов, но всегда имел их на виду впереди себя.
В этом ему много помог его оптический прибор для стрельбы по дальним мишеням…
На шестой или седьмой день лес остался позади…
Вокруг шумело и волновалось травяное море…
Вот она степь… до самого горизонта…
Трава еще далеко не достигла полного роста и сверкала пышной яркой зеленью.
Только вдали она принимала голубоватый оттенок.
Зеленые волны перекатывались кругом… Издали навстречу плыли голубые волны.
Белые облака бежали по синему небу, и вместе с облаками скользили по земле их лёгкие тени, волнуясь на гребнях изумрудных волн…
Воздух был сырой и теплый.
От земли поднимались испарения; колыхалось и дрожало в горячей атмосфере над горизонтом трепетное марево…
В низинах кричали гагары, свистели чибисы, кулики.
Стройная косуля грациозно и легко, подняв острую мордочку и насторожив уши, пробиралась осторожно к озеру… Не колыхнется вода в озере… Озеро дремлет. Звенел ключ, скрытый в траве…
И казалось, зазвенит хрустальная гладь озера, если косуля коснется его ногой.
Кругом ни жилья, ни деревца…
Только на востоке на горизонте синеет лес…
Требовалось много ловкости, много уменья воспользоваться малейшими выгодами местности, чтобы идти по степи незамеченным по пятам двух людей, несомненно очень осторожных, очень отважных, проведших многие годы, полные опасных приключений и всяких случайностей в таежных дебрях.
Но Семен был травленный волк.
В степи он держался еще дальше от намеченной жертвы, чем в лесу.
Да здесь и не требовалось быть особенно близко к беглецам.
Степь не успела еще как следует зарасти травою. Трава не поднялась. Человека видно было за версту.
Петьку Семен оставлял обыкновенно позади себя версты на полторы, пробираясь один со своим медведем в густой траве, по буеракам, руслам, ручьев, мелким кустарникам, попадавшимся кое-где по степи в низких местах.
Иногда он забирал далеко в сторону, пускался в брод через мелкие озерца, через болота.
Но ни на минуту он не упускал из глаз беглецов.
Петьке издали он представлялся совсем маленькой точкой, и он шел за этой точкой, тоже, как Семен, переходя в брод речки и озерца, сворачивая в сторону там, где в сторону сворачивал Семен…