— Я только повинуюсь полученному мной приказанию— захватить вас и препроводить в указанное мне место, не делая вам никакого зла. Я получу неприятности за то, что вам причинено помимо меня, но, если я отпущу вас, я поплачусь головой!
— Я склонен тебе поверить… Но от кого ты получил такой приказ? От китайских мандаринов?.. Тогда это измена, за которую наши правительства сумеют покарать!
Монгол загадочно усмехнулся.
— Я больше ничего не могу вам сказать… Вы должны быть готовы к выступлению в путь через два часа. Ваши лошади и багаж будут вам возвращены!
Сказав это, он повернул лошадь к своим. По его команде, одни из них сошли с лошадей, а другие оттеснили киргизов и погнали их в степь, где мрачная шайка и исчезла.
Оставшиеся в живых члены миссии были окружены на почтительном расстоянии сотней спешившихся верховых, которые, присев на корточки возле своих лошадей, принялись есть.
Меранд наблюдал все происходящее. Он очень скоро заметил, что их новая стража не принадлежит к числу простых шаек, бродящих по пустыне.
— Это не случайные грабители. Скорее они похожи на регулярное войско. Положим, они одеты, как обыкновенные монголы-номады, но все с одинаковыми значками и ружьями военного образца. Это странно! — подумал он.
Вернувшись к своим друзьям, спокойный и решительный, он рассказал им, какой оборот приняло их приключение.
— Какая жалость, что этот славный монгол не приехал немножко раньше, — воскликнул доктор: — жизнь бедного фон-Борнера была бы спасена!
Все глаза устремились на бледную голову фон-Борнера, прикасающуюся устами к этой желтой земле, которую он так любил любовью ученого, и на которую пролилась его кровь.
Последовало долгое, тоскливое молчание, в продолжение которого каждый со слезами смотрел на своих друзей, еще накануне живых, а сегодня уже ставших жертвами рока. Вот Ковров, мужественный солдат, неутомимый исследователь; вот Федоров, его верный товарищ многих лет; вот фон-Борнер, мирный ученый, который отнюдь не казался предназначенным для такого рода насильственного конца.
Голос Меранда прервал общие траурные размышления.
— Надо, однако, готовиться к путешествию. Я не знаю, куда нас уведут. Мы — пленники и зависим от стечения обстоятельств. Наших лошадей нам возвратят, тех же, которые убиты, заменят другими. Как вы думаете, доктор, могут ли наши раненые перенести утомление дороги?
— К счастью, у нас нет тяжелых случаев, — заявил доктор: — или убитые, или— все пустяки. Вот, разве только г-жа Ковалевская мне кажется еще слабой…
— Нет, нет, дорогой доктор, — вскричала молодая девушка, поднимая голову, бледность которой особенно выделялась на фоне черной повязки, наложенной на её лоб: — это так по-женски глупо падать в обморок от маленького укола! Но я опять становлюсь мужчиной и прошу вас, охраняйте мое инкогнито. И вы также, друг мой! — шепнула она тихо Боттермансу. — Но вы ранены также!