Профессор сразу же ответил:
— Есть доверие!
Эдуард со вздохом продолжил:
— Если нет доверия. Изменяют прямо на глазах!
Алексей Викторович тут же нашелся:
— Тогда терпение. Бог терпел и нам велел.
Эдик с сомнением заметил:
— Нет доказательств существования Бога. Во всяком случае, четких и определенных.
Профессор логично заметил:
— С верой жить как-то легче. Люди на что-то надеются. Это их утешает.
Но мало кто понимает, во что он верит. Например, большинство людей православные потому их предки православные, или все вокруг православные. Но расспроси их о Православии, то выяснится, что они, по сути, и не знают, во что веруют. Не знают и богословия, не читали ни разу катехизиса, а кто читал, то не слишком его понимал. Протестанты более подкованы в теории, но начни их расспрашивать, то тоже не поймешь какая у них вера. Например, спрашиваешь у баптистов о вечных адских муках, как это согласуется с учением о любящем Боге. Начинают бормотать что-то невнятное. А уже сектанты вообще порой в такой абсурдное верят… Причем некоторые секты с откровенно бредовым учением миллионов адептов достигают.
Тут Алексей Викторович предложил:
— Заболтались мы. Может лучше чайку или кофе глотнем.
Эдик согласно кивнул:
— Чаю лучшем. Мне и так не мешало успокоиться.
За чаем, Эдуард спросил у профессора, как продвигается его новый роман. Алексей ответил:
— Неплохо… Космические эльфы, тролли, фавны — вырисовывается интереснейшая вселенная. В ней действуют два попаданца — юноша и девушка. Они путешествуют по различным мирам. Сражения, стычки, интриги, элементы квеста.
Эдик, отхлебнув чайку, напомнил:
— Мой приятель Шамай тоже любил писать. И очень обижался на критику.
Профессор-психолог бросил себе в стакан кусок сахара и заметил:
— Это напрасно обижаться на критику. Я вот стараюсь её учитывать. Но, например, очень трудно, когда пишешь о космосе избегать упоминания о волшебном оружии или футуристических наворотах. А это утяжеляет роман.
Эдик кивнул, и заметил:
— Говорят скоро выйдет новая серия звездных войн. Вот было бы здорово её посмотреть!
Профессор потянул чаю и заметил:
— Да было бы здорово… Там заметно добавилось спецэффектов и серьезно поработали над дизайном костюмов.
Внезапный смех прервала профессора. Босоногий, загорелый мальчишка в шортах вбежал в просторную палатку. Пацан на вид около двенадцати, он покрыт свеженьким майским загаром. Светловолосый и немного похожий на профессора.
Алексей Викторович указал на мальчонку:
— Вот мой сынишка. Очень способный.
Пацан хихикнув прочирикал:
— А я новое стихотворение сочинил рассказать?