Борис чувствовал себя голодным волком, почуявшим ягненка. Ему снова хотелось ощутить запах свежей крови, трепещюеся от страха тело, вонзающийся в чужую глотку ножик. Когда Борька убивал, он чувствовал себя сильным, ощущал себя выше обычных людей, имея в себе смесь лютой ненависти и обиды.
Лишая жизни другого сам чувствуешь себя сильнее, и круче, того кто её потерял, а также всего человечества. Так как убив, ты доказал свою способность к разрушению.
Борька представил себя кем-то из темных языческих богов воителей вершащих судьбы людей. И по нему растеклась ненависть и сила. Особенно невыносимой жажда к убийству стала, после выпитого стакана кем-то оставленной самогонки. И Борька снова отправился на охоту. Тем более здесь на Утрише столько разных, беспомощных жертв.
Девушка была почти нагая, только пышный, сплетенный венок из цветов прикрывал её роскошные бедра. Рослая, красивая, атлетически сложенная. Тем не менее, Борька с самого начала заметил странности. Девушка шла и казалась руками деревьев, причем стволов сразу пятью пальцами. И ступала босыми ногами, проворно, но так, чтобы следы шли в одну линию. При этом красавица что-то неразборчивое бормотала.
— «Чокнутая»- подумалось Борису. В сердце кольнула жалость, и вместе с тем желание убивать стало сильнее. Перед глазами мелькнуло изображение Гитлера, сыпались с глаз фюрера злые слова: убей неполноценного!
Действительно прикончить чокнутую было морально легче, да и к чему девушке мучится. И она при этом красивая, почти голая. Борька ощутил в себе сильное желание. За последний год, он еще подрос, стали пробивать усики, но все еще он оставался мальчишкой. Но желание обладать женским телом постоянно росло.
Юноша представлял себе как он входит в женское тело и отчаянно двигал рукой. Дожидаясь, когда выплюнет фонтан семени и на пару часов мучительный зуд в набухшем достоинстве станет слабее.
Борис несколько отставал в сексуальном развитии от сверстников, но сейчас по мере созревания входил в свой пик. И ему не хотелось просто так ударить ножом, похоже не обращающую на окружающее девчонку. Нет, он желал навалиться и овладеть красотой.
Борис подбежал к красавице, сердце у юного маньяка колотилось, и казалось готово вырваться из груди. Борик был высок, и довольно силен, рассчитывая поднести нож к горлу и завалить жертву. Вот он схватил её за пышные, белые волосы и коснулся ножом шеи, прошипев:
— Не шевелись! Сейчас тебе будет хорошо!
Глаза у девушки такие безумные, и даже на первый взгляд косые обрели осмысленное выражение. Она быстро схватила Бориса за руку и легко, словно это был не практически взрослый, выше среднего роста пацан, а мешок с ватой перекинула его через себя.
