– Кто он? – спросил я, разглядывая черные доспехи поражающие своей идеальностью.
– Гвардия. Элитный отряд личной охраны императора. Как вы говорите – зе бест оф зе бест.
– Его холуи? – я ткнул пальцем в сторону трибуны. – Большая шишка?
– Да. Он любит бои смотреть. Кровь обожает. Проигрыша не приемлет. Как бы не сложилось, но любыми правдами и неправдами слуги императора победят. По-другому не бывает.
– Ваша осведомленность меня поражает, – сказал я. – Не могу дождаться, пока у нас появится свободная минутка поболтать в более благоприятной обстановке. Список вопросов все длиннее, а желание дать в морду все больше. Даже не знаю с чего начну…
– Зубы режутся, Дима? Первая кровь меняет характер.
– Не люблю, когда меня за нос водят. А вы ведь именно этим и занимаетесь?
– Пей, – вместо ответа ткнул мне в руки флягу Ильич. Наши соратники наблюдают за лениво приближающимся воином и не видят этого.
– Зачем? Чтоб веселее помирать было?
– Пей, кому сказано. Веселее не будет, но храбрости добавит. Может и до моего лица кулак дотянется.
– Храбрости это хорошо. Ее-то мне как раз и не хватает, – бормочу, отхлебнув из фляги. – Фу, ну и дрянь. Ильич, вы уверены, что это вообще бренди?
– По старому семейному рецепту. Ты даже не представляешь, сколько лет этому напитку.
– Все-таки самогон, – облегченно вздыхаю я. – Судя по запаху из свеклы и настоянный на всяких зверобоях, мать и мачехах и ароматизаторах а-ля ванилин идентичный натуральному.
Ильич лишь улыбнулся в ответ
– Приготовьтесь! – крикнул Тимоха, вскидывая меч. – Возьмем его в клещи и нападем с трех сторон. Димыч, держи мою спину. Он прыгает как кузнечик. Если что – кричи. Под меч не лезь. Ты, рыжий, с топором – заходи справа. Дикарь – слева. Бить в полную силу. Расколем его как орех.
Великан и викинг стали рядом и с опаской поглядывают на врага. Не думаю, чтобы они поняли речь Тимохи, но интонации были весьма однозначными. Лидер не тот, кто сильнее, а в ком уверенности больше.
К нам подошли Лиля и Прыщ. Он шел, старательно обходя изрубленные трупы и переступая через лужи крови. Когда у его ног зашевелилось чье-то тело, Прыщ побледнел, но сумел удержать себя в руках.
– Лиля, зачем ты пришла? – спросил Тимоха, с обожанием глядя на девушку. – Здесь опасно.
Даже сейчас грязная, измученная, в рваной блузке уже неопределенного цвета, сбитыми неприкрытыми шортами коленками она была для него идеалом.
– Мы решили, что должны быть с вами рядом, – сказала Лиля. – Правда, Сережка?
Прыщ согласно кивнул и с неприязнью посмотрел на меч в своей руке.
Вскинув на плечо утыканную шипами булаву, великан, волоча ногу, двинулся навстречу врагу.