– Ты чего? – сверкнули из темноты глаза.
– Не спиться.
Я сел на бревно рядом с Дайлой, и вслушался в ночную жизнь леса. Мерно зудят над ухом кусачие комары. Тенями мельтешат над головой попискивая, летучие мыши. Кто-то глухо ухает в кронах деревьев. Шуршат под слоем прелых листьев мелкие грызуны.
– Расскажи о своем мире, – шепотом попросила Дайла. – И о себе.
– Нечего особо рассказывать, – я придвинулся поближе. – Все как у всех. Детский сад, школа, армия, институт и ежедневная работа. По вечерам бутылка пива и «телевизор нам путешествия заменил», – фальшивя, напел я строки «Арии». – Спутницу жизни так и не нашел.
– Почему? – отразилась луна в зеленых глазах.
– Даже не знаю. Как-то каждый раз все не по настоящему было. Словно понарошку.
– Родители?
– Мама учительница, папа водитель.
– Ты погрустнел. Они умерли?
– Да… Несколько лет назад…
– Извини, я не хотела…
– Давай сменим тему? Я не люблю вспоминать…
Неожиданно Дайла зажала мне ладонью рот.
– Тише, – прошептала она и беззвучно скрылась в темноте.
– Поговорили, – недовольно буркнул я ей вслед.
Спустя несколько минут девушка вынырнула из тьмы зарослей, вытирая пучком травы лезвие меча.
– Что там? – вскочил я на ноги.
– Уже ничего. Садись, – сказала она, опускаясь на бревно. – Одинокий разведчик. Думаю, до утра у нас время есть. Тебе и твоим друзьям нужен отдых. Завтра будет тяжелый день. Император в гневе. Все-таки он что-то почувствовал в тебе. Ради пустяков он бы не поднял на ноги столько войск. С рассветом обязательно начнут прочесывать лес. Оказывается, мы появились на опушке леса спустя мгновение, после того как исчезли с арены.
– Уже ничего, – передразнил я Дайлу. – Ты так спокойно говоришь об убийстве.
– Я родилась в золотую эпоху. Дочь приближенного и обычной женщины. Меч я взяла в руки одновременно с тряпичной куклой. Прожила счастливое детство и юность. Мне было двадцать пять в год победы Императора. Оставшиеся в живых приближенные возглавили повстанцев. Сколько себя помню, мы кочевали по горам и лесам, прячась и лишь изредка нанося ничего не значащие удары по врагу. Стоило нам укусить посильнее, как тут же приходилось скрываться от карателей. Жизнь в постоянном страхе, знаешь ли, закаляет.
– Прости, я сказал не подумав. У нас такие разные жизни за спиной… И ты что-то с временами путаешь. Тебе тогда было двадцать пять и сейчас ты так же выглядишь. А лет я так понимаю прошло немало.
– Спасибо, – сверкнула в темноте мимолетная улыбка. – Я старше, чем выгляжу. Ты забыл, что я дочь приближенного и река времени нашей жизни течет по-другому.