Тут нам навстречу попалась обсуждаемая особа - лейтенант Колин Кэмпбелл собственной персоной. Презрительно осмотрев с головы до ног Питера, а заодно и меня, он ткнул указующим пальцем:
- Этих обоих на шхуну.
Обращался он при этом к стоящему за плечом чернокожему слуге. Телосложением тот мог запросто поспорить со статуями древнегреческих героев, показанных мне как-то Дениз на рисунках в одной из книжек. Такому оружие без надобности: разорвет голыми руками. И все же оно имелось. В руках мушкет, на поясе сабля и два пистолета.
- Простите, милорд, - спросил я в недоумении, - я вольный человек и не обязан следовать чьим бы то ни было приказам.
- Согласно королевскому приказу от дата, нумер, - забубнил тот, проявляя юридическое воспитание, - каждый свободный здоровый взрослый мужчина от шестнадцати до шестидесяти лет в случае военных действий в колониях должен участвовать в ополчении, а с двадцати одного до сорока пяти может быть временно призван на помощь регулярным вооруженным силам.
Посмотрел на меня с выражением "Вопросы есть?". Уже не имелось. Справки о возрасте на руках не было, и доказать, что я несовершеннолетний, когда с первого взгляда видно обратное, не удастся. Надо было оставаться в таверне и дальше. Может, забыли бы. Что-то явно готовилось по результатам совещания. Но меня все эти передвижения до сих пор мало волновали. Оказывается, надо было головой поработать, а не расспрашивать скаута.
- Вы временно прикомандированы к моей роте, - заявил лейтенант все тем же нужным бесцветным тоном.
- Временно - это на какой срок?
- До последующего распоряжения, - очень вразумительно объяснил он и, повернувшись, удалился.
- Меня зовут Ричард Эймс, - вежливо представился я чернокожему Геркулесу.
- Адам, - ответил тот. - Давай помогу.
Небрежно подхватил Питера на плечо, и под возобновившиеся матерные крики уже в его адрес Адам направился в сторону берега озера.
Между прочим, вроде случайно подкинул скаута так, что у того щелкнули зубы и он прикусил язык, заткнувшись. По крайней мере, не зря здоровяк носил оружие и при случае на любезность соответственно мог ответить. Бесконечное терпение, приписываемое рабам из Африки, уж точно отсутствовало.
Солдаты и рота ополченцев в составе шестидесяти человек уже деловито грузились на шхуну La Brochette1, шлюп La Vigilante2 и несколько яликов, на которых обычно ходят за рыбой. Оба более приличных по размеру и оснастке судна были знакомы всем жителям наших озер. Принадлежали они армии, а не флоту, вооружены четырех- и восьмифунтовыми орудиями. Десяток в общей сложности стволов - дело неплохое. Тащить их через чащу - совершенно неподъемная задача, а на палубе по реке - никаких забот. Корабль везет без усилий, люди спокойно отдыхают.