- По этому предложению вряд ли будут возражения?- Смуров посмотрел на Шерстнева.
- А я как раз и возражаю, - отозвался Шерстнев.
Все повернулись к нему, недоумевая. Он объяснил:
- Раздавить такую гадину, как Шакун, - изменника Родины и палача советских людей, - святое дело. Но в данном случае это рано. Мы обязаны узнать, как полно осведомлен он о наших делах, что и когда гестаповцы собираются предпринять против нас и кто предатель. Это нам надо знать! Это слишком важно… От этого будут зависеть наши действия. Как же не воспользоваться такой возможностью?.. Мы были бы идиотами и простофилями…
- О какой возможности вы говорите? - спросил Митрофанов.
- Неужели непонятно?.. Эта возможность - Андрей Васильевич Борщенко!
Борщенко запротестовал:
- Нет, Василий Иванович! Меня сегодня уже чуть не убили свои же товарищи. А что будет, если я надену форму охранника? Да мне обязательно проломят череп, как предателю!
- Выяснить это должен ты, Андрей!-твердо сказал Шерстнев. - Придется тебе и дальше понести свою тяжелую ношу - личину врага. Это необходимо во имя жизни товарищей…
Борщенко опустил голову.
- Ну как, товарищ Борщенко? Согласен?.. - спросил Смуров.
Борщенко медленно встал.
- Слова Василия Ивановича для меня - закон. Я согласен. Хотя боюсь: справлюсь ли я с такой ролью. Тяжкая она очень…
- Справишься, Андрей, - убежденно сказал Шерстнев.- Следи только, чтобы не прорвалась горячность. Предлагаю сейчас посоветоваться и наметить для Андрея линию поведения.
Смуров оживился и повел заседание в обычном для него деловом духе. Когда с вопросом о Шакуне было покончено, Смуров сказал:
- Есть еще одна большая задача для вас, Борщенко. Надо добиться разговора с помощником лаверфюрера по строительству - майором Клюгхейтером. Он может нам помочь. Вам придется поговорить с ним от имени комитета… Как вы смотрите, товарищи?
- Разговаривать с Клюгхейтером надо нашему комитету! - убежденно подтвердил Митрофанов. - Западные товарищи с этим не хотят торопиться. Поручим Борщенко…
Борщенко перестал возражать и угрюмо выслушал указания комитета относительно разговора с Клюгхейтером.
- Теперь у меня есть вопрос к вам, товарищ Смуров,- заявил Шерстнев. - Как вы думаете, почему задержали Рынина? Его судьба меня очень беспокоит.
- Трудно ответить на ваш вопрос, Василий Иванович. Кто он по специальности?
- Он - ученый.
- А конкретнее?
- Строитель. Эта сторона его специальности имеет секреты…
- А еще конкретнее можете что-либо сказать?
Шерстнев замялся. Потом добавил:
- Он специалист по подземным сооружениям.
- Больше не продолжайте, Василий Иванович. Все ясно. Немцы могли узнать об этой его специальности?