Можно, конечно, разразиться в ответ "красной истерикой". Пусть думает, что на другом конце провода сидит экзальтированный коммунар, случайно награжденный даром свыше. "Сумасшедший пророк" - не самая плохая маска для меня, так можно играть годами.
Но вот только для дела она вредна. Слишком велика ставка для легкомысленных игрищ. Мне нужно хотя бы минимальное доверие получателя - теперь уже не к передаваемой фактологии, а к моим мотивам.
"А, впрочем, к черту страхи!" - подумал я, - "и, правда, что для меня "советский человек"? Понятно, что это не синоним жителя СССР. Это - специзделия, это - вершины социальной и педагогической селекции. Но их хватало, и они были заметны".
Я потер лоб, пропуская через себя память:
"Советский человек... Какой он был?
За шелухой казенной идеологии он ясно видел будущее - справедливый мир единого человечества. На меньшее советский человек был не согласен, и оттого ему было тесно в настоящем.
Этим масштабом он мерил все вокруг - и себя. Поэтому он брал сегодня поменьше, а отдавал - побольше, и был, благодаря этому, свободен, как никто до него.
Я верю - там, откуда я ушел, СССР однажды вернется, пусть называться та страна будет иначе. И советский человек вернется. А, быть может, он никуда и не уходил: лишь сделал шаг в сторону, да смотрит с усмешкой за потугами временщиков-мещан, что точно крысы, поселившиеся в головке сыра, выгрызли СССР изнутри. Но разве у кого-то повернется язык назвать тех крыс победителями? Создавать - не выгрызать. Будущему нужны люди с настоящей мечтой, и они придут. Они вернутся. Я верю.
А здесь... Здесь мне повезло. Советский человек еще никуда не ушел. Мне надо не забывать, что я - не один. Что мне - повезло. Я, счастливый как никто..." - улыбка бродила по моему лицу, пока я мурлыкал про себя куплет.
"Спасибо, Юрий Владимирович. Спасибо за хороший вопрос. И - нет, так я отвечать не буду. Придумаю что-нибудь еще. Но за вопрос - спасибо".
Эту улыбку я пронес сквозь весь полет и даже сквозь зал Шереметьево к такси я так и шел - с улыбкой.
Тот же день, позже
Москва, Лубянка.
Из светло-оливковой "Волги" я высадился напротив "Детского мира". Через площадь, невольно притягивая взгляд, высился Комитет. От привычно-строгого его фасада присутствовала пока только правая половина, несимметричная и кургузая. Прилепившийся слева бывший доходный дом благодаря щедрому дореволюционному декору выглядел кукольно-несерьезно, а уцелевшие на центральной башенке женские фигуры, символизирующие Справедливость и Утешение, невольно наводили на совсем уж крамольные мысли. Не удивительно, что совсем скоро знакомый фасад раздвинется и задрапирует весь квартал, обретя, наконец, свою монументальную законченность.