— Тиса я поздравляю тебя! Наконец-то! Не зря он с тебя глаз не сводил.
— Ты что, оправдываешь его нахальство? — поразилась Тиса.
Ганна пожала плечами, улыбаясь во весь рот:
— По-другому тебя, видимо, не возьмешь. Ты же у нас как крепость.
От кого угодно, но от Ганны она такого не ожидала.
— Подожди, — нахмурила брови Ганна. — Что ты ему ответила?
— Он дал мне время на раздумье. Я собираюсь отказать. Если бы я тогда сделала это сразу, сейчас бы не тяготилась неопределенностью.
Подруга огорченно свела брови.
— Не торопись, все обдумай. Неужели он тебе ни капельки не нравится?
— Да, он мужественен, по-своему красив, — признала задумчиво Тиса. — В чем-то я даже восхищаюсь им, например, тем, как он владеет саблей, и управляет подразделением.
— Уважение — основа отношений, — вставила свое слово Ганна.
Тиса замотала головой.
— Его присутствие волнует меня. Но, это не любовь.
— Это же не из-за того, что твое сердце уже занято. Скажи, ты ведь не заинтересовалась вэйном?
— Боже упаси, — отмахнулась Тиса.
— Очень разумно, — одобрила Ганна. — Он слишком хорош для наших девиц. Боюсь, разобьет не одно сердце, и укатит назад в Крассбург.
Тиса замолчала. Ганна погладила плечо подруги:
— Витер, хоть и не идеал, зато надежен во всех отношениях. Знаешь, Тиса. Порою, мы сами не знаем, чего нам нужно для счастья.
— Сама-то по любви вышла, — грустно улыбнулась Тиса.
— Я ничего не хочу плохого говорить о моем Симоне, — опустила ресницы Ганна. — Ты знаешь, я люблю своего художника. И за ним готова идти на край света, если потребуется. Но иногда я думаю, как бы сложилась моя жизнь, если бы я не встретила его, не родила в семнадцать Лукашку. Жить в безденежье нелегко Тиса, и сохранить любовь, когда надо думать, чем кормить детей. Ведь его картины — это больше благотворительность, чем доход.
Уходя от Ганны, Тиса столкнулась в сенях с Лукой, стройным подростком с хвостиком на затылке, как у отца. Он еще больше вытянулся, с тех пор как она видела его в последний раз.
— Здравствуйте, тетя Тиса.
«Дожилась, — горько подумала Войнова. — Уже скоро и юноши тетей кликать будут». Ганна с сыном проводили ее до плетня. Через полчаса она свернула на мостовую Прибазарной. Шепча под нос что-то о старых девах, Тиса не сразу обратила внимание на поравнявшуюся с ней одноколку. Кто-то окликнул ее по имени. Это оказался вэйн, собственной персоной.
— Добрый день, Тиса Лазаровна!