отстраняюсь и смотрю на нее. – Я отвезу тебя. Я останусь с тобой.
– Медсестра дала мне номер телефона, чтобы позвонить. Когда меня запишут на прием, я
дам тебе знать.
Мне нужна секундочка. Мгновение, словно мыльный пузырь, печаль все разрастается и
разрастается, заполняя меня изнутри.
– Как долго ты должна будешь оставаться там?
– Процедура длится всего несколько минут... но на восстановление требуется несколько
часов. Это быстро. Наверное, займет меньше времени, чем мне потребовалось, чтобы
забеременеть, – заявляет она, глядя вниз. – Ты не спросила меня.
– Есть миллион вопросов, которые я не задала и не собираюсь задавать. Я здесь не для
того, чтобы судить тебя. Мы с тобой как сестры, и ты всегда была для меня ей. Когда
Патрик развелся с моей мамой и я узнала, что он не мой отец... бля, в принципе, весь мир
узнал, что у меня нет официально записанного отца – тебе было наплевать. – Черт, я,
возможно, была маленькой, но я помню, сердитые взгляды, которыми на меня смотрели
родители и даже няни... когда я ходила на свидания после школы. Я не понимала, почему я
не получала никаких приглашений на вечеринки или ночевки после этого, кроме как от
Брук. Пока я не догадалась, вернее не подслушала разговор моей бабушки о том, что моя
мама забеременела, будучи незамужней. Мама никогда не говорила мне, кто мой отец –
говорит, что она не знает.
– Все люди придурки, – ворчит она.
Сегодня вечером я не собираюсь спорить по этому поводу. Быть незаконнорожденным
ребенком из Нантакета – уже это вызывает крайнее отвращение. Только избранные могут
быть Стиллманами без отца. Если бы я была из другой семьи, никто и не поинтересовался
бы, почему моя мать родила ребенка в перерывах между браками.
Я сжимаю руку Брук.
– Я хочу сказать, что я здесь для тебя. Не подвергать огласке твою историю.
– Для сведения, я думаю, что я знаю, кто отец ребенка и нет, я не скажу ему.
– Никогда?
– Ему плевать. Или, может, если и нет, то он бы хотел покончить с этим.
– Послушай. – Я пристально смотрю на нее. – Важно только то, что ты хочешь сделать.
– Мы обе знаем, что я вовсе не кладезь здоровых пристрастий.
– Что сказал врач?
Она хрустит пальцами и качает головой.
– Я не спрашивала. Нет смысла. Я не готова быть матерью. Я так сильно облажалась. Если
бы не тот факт, что мой отец оставил мне кучу денег, то я бы была уже в тюрьме... или еще
хуже. Я не собираюсь прекращать делать то, что я делаю. Даже будучи беременной. Я
долбанутая на всю голову. Я ненавижу себя!
– Брук, не говори так! Ты мой лучший, лучший друг. Ты посещаешь университет и ты