Алекс, правда, был весьма удивлён, когда узнал, что гарантии по сделкам здесь обеспечивают хозяева базы. Пришлось объяснять, что в русском секторе слово станционных властей весит побольше, чем вексель Первого Федерального Банка в центральных мирах.
– Невыгодно им пустотников дурить. Станции живут за счёт транзита, ремонта пустотного оборудования и торговли. И если кто-то из станционных арбитров пойдёт на поводу у какого-нибудь хитрована, решившего наколоть покупателя, то владельцам станции можно паковать вещи, а саму станцию скидывать в корону звезды, – объяснил я. – Репутация.
– И что, иначе не бывает? – удивился Роун.
– Ну почему же… случается. Все мы люди, все мы человеки. И станционный персонал тоже не лишён жадности. Но таких ушлых обычно сами владельцы станций в утилизатор живьём спускают, чтоб другим неповадно было. А пострадавшим выплачивают компенсацию. Так что любителей кинуть ближнего своего здесь не так много, как кажется… Хотя и не везде, конечно. В восходных секторах внешнего кольца я бы на такую сделку не пошёл. Поостерёгся. Но там вообще полный беспредел творится. Впрочем, ты же сам там работал, должен знать, какие нравы царят у «восточников».
– Вот, кстати, Ким. Всё хотел тебя спросить… – Встрепенулся Алекс, едва я договорил. – Откуда ты столько знаешь о внешниках, а? Если из учебки носа не казал?
Заметив, с каким интересом прислушивается к нашему диалогу вновь захандривший Морина, я невольно фыркнул.
– Во-первых, учебка Корпуса отнюдь не монастырь, да и у меня были однокурсники, попавшие в курсанты именно из внешних секторов. А во-вторых, я – орм. А нашему брату обычно приходится действовать в одиночку. Но если в дальнем поиске я могу положиться на спасательную службу, а в центральных мирах достаточно засветить офицерский идент, чтобы получить любую необходимую помощь, то во внешнем кольце полагаться приходится только на себя. Так что о правилах, обычаях и традициях здешних обитателей нам рассказывали много и подробно. Да и полевая практика у нас проводилась в основном именно во внешних секторах.
– И здесь бывал? – Роун обвёл рукой гостиничный блок.
– В смысле на «Кривом Носе» или в русском секторе вообще? – уточнил я.
– Второе, – хмыкнув, произнёс Алекс.
– Бывал. Дважды, – подтвердил я. – Один раз в составе рейдерской эскадры, второй – в «тихом» поиске, в одиночку. Экзамен четвёртого курса. Выживание в условно враждебной обстановке. Без Горина было… тяжко. Хорошо ещё, что о месте проведения испытания нам сообщили заранее, да и однокурсник помог, рассказал о жизни внешников русского сектора, благо он сам отсюда родом. Ну и я ему помог, не без того…