Бросив короткий взгляд на застывшего у стены куратора, я вздохнул и решительно шагнул к кокону. И уже чувствуя, как руки и ноги обвивают тонкие щупы контактов, заметил, как младший яйцеголовый с недовольной миной шваркнул на стол блеснувшую характерным золотистым отблеском кредикарту, которую куратор тут же и забрал. Неучтённые финансовые операции на территории Корпуса? Однако… Интересно, на что они спорили?
– Как вы и говорили, дар Уно, без единого вопроса, – усмехнулся старший научник… и моё сознание потухло.
А когда я очнулся… Это было странно. Я помню, как готовил побег из Корпуса, но одновременно помню и подготовку к погружению в стазис-камеру, и объяснения вот этого самого улыбающегося Ругера и его начальника Клиффа о сути выпускного стресс-теста. Я помню обжигающий ветер сухих долин Агоры, тёплые губы Ирен, но помню и лекцию доктора Лимы о тонкостях работы всё той же стазис-камеры и принципах преобразования разума в информационно-энергетический поток. Помню улыбку смешной, слишком много пережившей девчонки и сухие голоса научников, рассуждающих о плотности древа вероятностей, когда над моей головой опускалась крышка саркофага.
– Ты как, Дрём? – Я недоумённо взглянул на куратора, в голосе которого мне послышался намёк на сочувствие. Это у Пустотного Призрака-то?! Что-то где-то сдохло, не иначе.
– Странно, – честно ответил я, сообразив, что слишком долго молчу. Настолько долго, что оба научника, отвлёкшись от чтения мелькающих на огромном настенном экране графиков, в ожидании уставились на меня.
– Ощущение раздвоенности сознания? – Прищурился Клифф.
– Не совсем, – честно ответил я. – Просто некоторый излишек воспоминаний.
– Ну, это не страшно, – улыбнулся научник. – Привыкайте, дар Дрём. Пережитое в стазисе теперь такая же неотъемлемая часть вашей жизни, как и прочие события, участником или наблюдателем которых вы были.
– То есть это было на самом деле? – я наконец задал тот вопрос, что волновал меня с момента пробуждения в медблоке Корпуса. Научники переглянулись.
– Для вас да, – кивнул Клифф и, очевидно заметив реакцию показателей, выводимых на экран с датчиков кресла, тут же поднял руки в успокаивающем жесте. – Тихо-тихо, дар Ким. Я говорю о субъективном восприятии происходившего во время психотеста. На самом деле всё, разумеется, зависит лишь от точки зрения. В конце концов, что такое окружающая реальность, как не наши ощущения, верно?
А потом я просто утонул в потоке мыслей этого научного светила и, наверное, вконец бы спёкся, если бы не слова его помощника, прервавшие двадцатиминутный спич доктора Клиффа.