— Понятно, — он бросил мне ещё тёплую тушку зайца. — Там просто летучие мыши. Сними с зайца шкуру.
— Извини, курсов таксидермистов и живодёров не проходила, — я держала зверька в вытянутой руке. — Могу только курицу-бройлера разделать на куски. Ощипанную и выпотрошенную.
— Беспомощное создание, — хмыкнул он, забирая добычу обратно.
— Дитя цивилизации, между прочим, — обиженно заявила я. — Зато сама могу "винду" переустановить.
— Великое знание, не сомневаюсь, — сухо ответил маг, ловко потроша тушку зайца.
— И вообще, — я вздёрнула носик, — женщина создана для того, чтобы её любили, а не для того, чтобы зайцев и прочую живность потрошить.
— Предложение принято, светлая, — бесстрастно отозвался Айлин.
— В платоническом смысле! — поспешила уточнить я.
— Ну да, разумеется, — ухмыльнулся тёмный князь.
— А когда мы пойдём за журавейником? — решила я сменить тему.
— За жалейником. После ужина, — маг повёл рукой, и заячьи потроха и шкурка рассыпались серебристой пылью. — Идём в избу.
Огонь в печи вспыхнул, словно сам собой. Князь насадил зайца на вертел и подвесил над пламенем.
— Скажи, а зачем ты вообще меня взял с собой? — задала я тревоживший меня вопрос.
— Я так захотел, — кратко ответил он.
— А почему ты так захотел? — продолжала настаивать на ответе я.
— Прихоть, — усмехнулся он. — Забавы ради, светлая. Мне не так скучно в твоём обществе.
— Всегда мечтала быть придворным шутом, — хмыкнула я. — А ты не боялся, что я сбегу?
— Это тебе надо бояться, Алина, — в его глазах отражался огонь. — Попыталась бы сбежать — была бы наказана. Всё просто.
— Нельзя наказывать за стремление к свободе, — менторским тоном произнесла я. — Это неотъемлемое право личности, между прочим!
— А что такое свобода, Алина? — равнодушно откликнулся тёмный маг. — Я могу прямо сейчас сказать тебе — иди на все четыре стороны. Ты станешь от этого свободней?
— Это софистика, — возразила я.
— Разве? — он пристально взглянул на меня. — Давай сначала: ты говоришь — хочу сбежать. Я отвечаю: будет кара. Ты заявляешь: стремление к свободе не должно наказываться. Я говорю — хорошо, иди. И тут ты мне сообщаешь о софистике. Где логика?
— Это женская логика! — не сдавалась я. — Не надо пытаться понять, надо согласиться. И вообще, ой, всё — железный аргумент! Кто первый сказал — тот и выиграл спор!
Айлин искренне рассмеялся. Ткнул ножом подрумянившуюся тушку.
— На Вихре, в седельной сумке, полбуханки хлеба, — сообщил он мне. — Принесёшь?
— Сей момент, — я принюхалась к аппетитному запаху жаркого и выскочила за дверь.
Вернувшись с хлебом, я увидела, что зажаренный заяц уже порезан на куски и лежит на железном блюде.