Затренькал оставленный в кабинете мобильный телефон, и Кемаль ринулся туда. Айше заворочалась, закашляла во сне, но не проснулась.
Закрыв за собой дверь, он поспешно вышел на кухню.
– Значит, так, – без всяких приветствий и предисловий начал Альпер, – господин Эмре достал всех и настаивает на том, что это убийство. И ничто иное. И не рядовое какое-нибудь, простенькое убийство, а убийство его собственной жены. Так сказать, убийство века. Или, как минимум, года. Его самого, кстати, проверили: все чисто. Был в Стамбуле, ни свет ни заря приехал в аэропорт, вылетел первым же рейсом. Летел бизнес классом, его везде видели, помнят и так далее. Не алиби, а конфетка. Никакого браслета в квартире не нашли, видать, одна из твоих дамочек его с собой прихватила. Бывает! Клептомания, сам понимаешь. Тебе велено сегодня и завтра их всех опросить…
– Мне? – удивился Кемаль. – Но я же объяснил, что моя жена и сестра…
– Ой, да все понятно, – нетерпеливо перебил коллега. – При нормальном раскладе тебя бы к ним и не подпустили. Но тут же этот Темизель! Ты бы его видел: во все вмешивается, везде свой нос сует, учит всех, как работать, кричит, звонит чуть ли не министру. Короче, шеф сказал: женщин опрашиваешь ты, никто другой все равно ни черта не разберет, даже если сотню кассет на их треп истратит. А у тебя память! И потом они к тебе должны с доверием отнестись, знакомый все-таки. Жена у тебя вне подозрений, а к сестрице уже кого-то отправили, чтобы все, так сказать, выглядело официально и законно. А к остальным – ты. Знаешь, как шеф выразился? «В интересах целесообразности». Говорил же я тебе: этот господин – какая-то шишка!
– А им всем уже сообщили? – поинтересовался Кемаль, думая, как лучше построить опрос женщин, любая из которых может запросто оказаться убийцей.
– Зачем же? Не хотели тебе игру портить. Может, ты захочешь изобразить розыск браслета с сапфирами, или еще что-нибудь, или выяснить у мамочки, почему ее сынок Тимурчик бросает машины где попало. Словом, вперед. Пока эти тетки не сговорились!
– А этот Тимур? Ты с ним с утра беседовал?
– Никак нет. Не соизволили явиться. Можешь заодно его прощупать. Что-то он очень вовремя попался, ты не находишь?
– Да, странная история. Домработницу допросили?
– Тоже нет. Темизель говорит, что понятия не имеет, как жена с ней договаривалась. Иногда она ее на выходные отпускала или звала на час-два. Может, после золотого дня дала ей отгул? Словом, его величество не в курсе.
– А телефон или адрес есть?
– Уже, – в свойственной ему насмешливо-шутовской манере ответил Альпер. – Не один ты умный. Мы здесь все такие. Телефончик нашли: в записной книжке на букву «Д» записана некая Гюльтен. Без фамилии. Муж говорит, что ему кажется, что вроде бы эту последнюю девушку так и звали, хотя лично он с ней почти не виделся и не разговаривал. «Д», видимо, означает «домработница». Никто там не отвечает, – Альпер протяжно зевнул, – адрес пока не искали, не до того было, тут и других дел полно, кроме этого Темизеля. Да и не горит. Рано или поздно эта Гюльтен объявится, вызовем ее сюда – и все дела. Ладно, я скоро сменяюсь, спать пойду. Тебе бы тоже не мешало. А дам завтра опросишь.