— Я все равно добьюсь своего, вам понятно? У меня нет другого выхода!
Она опять взобралась на кровать, на этот раз готовая к тому, что он может сильно снова ударить ногами, но в действительности ей было не по себе. Он опять впал в ярость, и было страшно смотреть, с какой силой он извивался и корчился. Его тело напряглось до предела, казалось, что оно даже увеличилось в размерах. Уже вся кровать подпрыгивала и двигалась по полу. Она опять потеряла равновесие, начала валиться назад, но вовремя сумела податься вперед, в его сторону, и упала не на него, а поперек его живота. Он мгновенно замер. Она испугалась, что, может быть, причинила ему боль, быстро, поднялась и посмотрела вниз, на то место, куда упала. Но его оружие выглядело так же, как раньше, и ей трудно было понять, ударила ли она его своим животом. Но она увидела, что лодыжки у него были в крови. Она посмотрела на его руки, и там тоже на запястьях выступила кровь.
При виде результатов его ярости она произнесла сквозь зубы:
— Вы неразумный человек. Зачем причинять себе боль, ведь это все равно не поможет.
Его ответом было опять рычание. Пока он был все еще недвижим, она быстро обвила ногами его бедра и, оседлав его, бросила на него торжествующий взгляд. Если он попытается взбрыкнуть на этот раз, то это только будет на пользу дела. Но он не стал делать этого. Он просто смотрел на нее полными ненависти глазами.
Никогда в жизни Уоррик не был так зол. Она собиралась похитить у него ребенка, его ребенка! Если ей это удастся, он убьет ее. Нет, это будет слишком быстро. Он заставит ее пройти через все муки ада. Но у нее ничего не получится. То, что она собиралась сделать, с одной стороны, вызвало у него ярость, с другой стороны, он оставался спокойным. Если не принимать во внимание торжествующий взгляд, которым она его одарила, глупая девка даже не понимала этого.
Он наблюдал, как она чуть приподняла край сорочки, обнажив теплый низ живота, и удобнее устроилась на его бедрах. Неестественность ситуации разозлила его больше, чем ее нежелание снять с себя одежду. Хочет украсть его ребенка и при этом не собирается обнажиться. Ну что ж, очень скоро она поймет, что обречена на неудачу. Поэтому, чтобы не поддаться чарам ее слишком прекрасных глаз, он зажмурился.
Он был переполнен яростью, она так и кипела в нем. Его единственным желанием было добраться до нее и избить до бесчувствия за то, что она осмелилась совершить с ним такое! Он вспомнил ее слова о том, что ей не нужно помощников для того, чтобы его изнасиловать, которые он воспринял как шутку. Только за одно это он возненавидел ее. Только за одно это он мог бы убить ее. А она еще собиралась и похитить плоть от его плоти. Одно намерение сделать это предопределило ее судьбу.