Проснулся штурман, Паша дал ему воды, сказал, что они находятся на необитаемом острове, тот снова извинился и опять заснул. Командир снял наушник и сидел молча, отдуваясь, как после очень тяжёлой физической работы. Все почтительно молчали, ожидая указаний.
– А вот зачем в империи нужно дворянство, – сказал он наконец, отдышавшись. – Вы не поверите. Всё-всё получилось.
Он здорово удивился, когда целое государство во главе с монархом бросилось его обнимать.
* * *
Когда над чёрным-чёрным островом стремительно взлетела обжигающе яркая южная заря, его измученное население только-только закончило писать Конституцию. После чего князя официально короновали, и он тут же первым своим указом переименовал Остров Кацмана в Наутилус. Дворянство взроптало, но князь показал ему средний палец. Сказал, всё вам прощу, но позорить меня не позволю. Стыдно мне править на Острове Кацмана, а кто не согласен – разрешаю устроить дворцовый переворот. Дворянство поджало хвосты, на трон пока никому не хотелось.
Очухавшийся штурман с одного раза запомнил всё, что случилось в его отсутствие, и теперь размышлял: депортация или титул запасного князя. Или всё-таки депортация. С одной стороны, он был патриотом, а с другой – понимал, что ребята в принципе правы, и уж если кто борется за мир во всём мире по-настоящему бескомпромиссно, так это они, куда там Америке.
Воронцов вдруг сообразил, что нужен флаг. Знамя Наутилуса придумалось в момент – чёрное с семью звёздами. Его сделали из куска мембранной плёнки, а звёзды командир милостиво пожаловал с рукавов своего форменного кителя, благо их там было восемь. Но встречать русского консула надо было, если по-хорошему, поднятием ещё и триколора. Белую полосу сделали из простыни, на синюю командир отдал спину кителя – все равно тот без звёзд уже не капитанский, – а с красной возникла загвоздка. И тут князь совершил поступок: в его багаже нашлась красная рубашка. Кацман в ней хотел красиво сойти с трапа по прибытии на Землю.
Они насадили флаги на штыри от поломанных антенн и водрузили оба полотнища на самую высокую точку «корсара», до какой смогли добраться. После чего наконец-то сели завтракать.
Все были малость шальные от нервной перегрузки и уже не очень хорошо соображали, время от времени над островом разносился истерический хохот после особенно тупой шутки. Но это было точно лучше, чем вспоминать, чего натворили, и пугаться собственной отваги.
В сторону ямы и чёрного купола они старались не смотреть.
После завтрака решили, что спать уже бессмысленно, поэтому обмерили Наутилус и подготовили документы на оформление.