Маша – это тебя Лена так назвала.
Машина – из спокойной прошлой жизни, Лена – из счастливой прошлой жизни, до войны, которой не было.
Они признали наш город легитимной военной целью. Просто транспортный узел, ничего больше. Там даже офиса корпорации не было. И меня там не было. Лучше бы я там был. Лучше бы я тогда сдох под обстрелом…
Сто девяносто миль.
– К маневру!
Под развязкой все разбегаются, думают, сейчас воткнусь. Легонько двигаю рулём вправо.
Это момент истины, о котором я Борисыча не предупреждал. Есть шанс, что я просто возьму да промахнусь, не впишусь в поворот. Или уже на вылётной дорожке не впишусь – она на полпути загибается влево. Полностью уверен в машине, полностью уверен в резине, полностью уверен в себе.
Но чего будет, не знаю.
Машка с зажатой намертво подвеской выпрыгивает на подъём, раскорячившись, словно турбореактивная черепаха. Бац! Мы не сбили и не пробили ограждение, мы его проткнули.
Мчимся вверх, к небесам. С заднего сиденья доносится тоненький противный вой.
Идеально прописываем левый, встаём на прямую, размётываем ещё одно ограждение, проходим в сантиметре от асфальтоукладчика и упираемся носом в серое пасмурное небо. Хрусь – под колёсами шершавый бетон. В момент отрыва я бросаю педаль.
Кончилась дорога.
Мы взлетаем.
– Спокойно! – очень спокойно говорит Борисыч непонятно кому, себе, наверное.
Вой сзади усиливается и переходит в восторженный оргазмический вопль. Просили ведь – ни звука. Но чего с них взять, с чайников. Они никогда не летали на автомобилях.
Под нами на долю секунды мелькает широкая магистраль, мы пересекаем её под углом. Я с холодным интересом смотрю в окно. Высоко летим, должно быть, к ясной погоде.
Чёртова погода, ждали штиля трое суток.
И ждали шанса долгие годы.
«Тим, ну хватит орать, кончай уже», – думаю я.
Машина опускает нос. Гляжу вперёд. Там нас поджидает ещё один момент истины, последний.
Если, конечно, на космодроме не приготовились к встрече и не расставили технику по периметру. Тогда придётся снова прыгать. А может, сейчас так мягко приземлимся, что прыгать будет уже некому.
Мы проносимся над «заправкой» – станцией замены аккумуляторов, – потом над какими-то хозяйственными постройками, едва не чиркнув брюхом, и валимся на гладкий травянистый склон. Компьютерная модель показала, что сесть должны плавно и ровно. Вот почему я боялся ветра. У нас снизу кевларовое днище, а спереди ещё дополнительная лыжа, но если хоть немного сдует с траектории, мы при малейшем перекосе так этой лыжей треснемся, что запчастей не соберём.
Палец на кнопке. Разжать подвеску? Нет. Я же решил, я же всё решил.