Надо же было случиться, что именно в это время старики и уважаемые люди закончили совещаться. Престарелый Додихудо раздвинул народ, прошел к углу мечети, чтобы оказаться на виду, и поднял руку, требуя внимания. Так он еще раз и помимо воли оказал Гороху роковую услугу.
— О-ха! — воскликнул Шер. — Почтенный Додихудо первым бросить камень желает!
Старик гневно нахмурился, топнул ногой, но Шера перекричать не сумел, тот продолжал насмешливо:
— Оказывается, нет! Почтенный Додихудо боится, что силы не хватит. Опасается, что камешек поднять не сможет. Надо кого-то помоложе, посильнее. Ако Сельсовет, может, вы начнете?
Сельсовет молча потупился.
— Дядя Занджир, — позвал Шер.
— Дядя Каландар…
Не добившись толку от старших, обратился к младшим:
— А ты, Дахмарда?
Глуповатый удалец, который недавно забавы ради целился в Гороха как в мишень, пробормотал:
— Лицо надо бы закрыть…
— Платок накинуть или что-нибудь… — подхватили мужики.
— У меня, вроде, подходящее имеется, — сказал Джав, пастух.
Все повернулись к Джаву, а он извлек мешок, аккуратно сложенный и заткнутый сзади за поясной платок.
— Приготовил, у соседа пшена взаймы попросить.
— Ты и накинь, — приказал Шер.
Джав пошел к Гороху. На ходу он разворачивал мешок, — судя по иностранной надписи, один из тех, в которых Зухуршо привез в Талхак муку. Шокир невысок, но и Джав не велик ростом. Потоптался возле Гороха, примеряясь так и сяк, решил, что обратать стоящего во весь рост несподручно, и попросил:
— Опустись на колени, друг.
Шокир, изжелта бледный, замотал головой. Говорить, вероятно, был не в силах. Джав зашел сзади, духа не хватило готовить к смерти человека, глядя ему в лицо. По-крестьянски ладными, скупыми движениями расправил поширегорловину, чтоб плечи уместились, накинул, потащил за края и мало-помалу натянул мешок на Шокира.
Дурачок строго следил за его действиями. Когда Джав отошел, не поглядев на результат, Милиса одернул мешок, старательно выровнял перекошенные края и вернулся на свой пост в двух шагах от Гороха.
Страшной казалась фигура, застывшая посреди площади под покровом из мешковины. Еще страшнее было ожидание того, что вскоре произойдет. Хотелось бежать с места казни со всех ног, но я пересилил страх. Недостойно оставлять Шокира умирать в одиночестве. Пусть в момент смерти рядом окажется хоть одна сочувствующая душа. Ум негодовал на Гороха, сердце сострадало.
Должно быть, мужиков тоже устрашил вид смертника. В гробовой тишине переминались, оглядывались на Шера, словно ожидали приказа. Шер молчал.
Внезапно из-под мешка послышался хриплый голос: