«Эй, мудрецы, о чем задумались?» — Зухуршо сердится.
«Зухуршо, как быть? — второй дэв, Занбур, в ответ кричит. — На нижней ветке вешать, у него ноги до земли достают. Если на той, что повыше, веревка коротка».
«Еще одну подвяжи».
«Другие веревки в конторе на столе остались».
«Эй, Занбур, ты что, в школе не учился? Геометрии не знаешь? Пусть он на нижнюю ветку залезет, а ты заберись повыше и там веревку привяжи».
Занбур конец веревки в зубы берет, подтягивается, брюхом на ветку ложится, а потом садится кое-как, ноги свесив.
Пятнистый Гафур захват отпускает, Гиёза кулаком в бок тычет:
«К нему лезь».
Гиёз на него смотрит, отворачивается. Гафур опять кулак заносит, но Зухуршо опять кричит:
«Пусть стоит, где стоит! На нижней вешайте».
«Как это?»
«А ты мозгами пошевели, если есть, чем шевелить».
Понимаю вдруг, что Зухуршо задумал. Желает, чтобы Гиёз себя унизил. Чтоб за жизнь цепляться стал, о достоинстве и чести забыв.
Тем временем Гафур приказывает:
«Эй, Занбур, слезай».
Занбур с ветки спрыгивает. Гафур конец веревки у него берет, через нижнюю ветку перекидывает. Потом петлю на покойном Гиёзе слегка затягивает, чтобы плотно охватывала, но не душила. Чилбур за свободный конец подтягивает, длину веревки выбирает, несколько раз вокруг ветки обматывает. Вдумчиво работает, неспешно, деловито. Узел на ветке завязывает, конец закрепляет.
«Готово!»
Смелый человек, Гиёз, но сейчас смотрит как ребенок, робко, растерянно. Однако страх пересиливает. Кричит громко:
«Эй, люди!..»
Я думаю: «Кому говорит, зачем? Старые люди, женщины, что они могут? Их удел — подчиняться, терпеть. Это он ко мне обращается. Я мужчина, я сильный…» А потом себя спрашиваю: «Почему молчишь, Ёдгор? Человека на твоих глазах убивают. Односельчанина. Ты стоишь, смотришь… Почему вступиться за него боишься?»
Здесь Ёдгор замолчал, рассказ прервал. Затемсказал:
— Это в моей жизни самый страшный миг был. Не потому, что казнь страшна. Потому что слабость свою ощутил. Как буду себя уважать? Последний час Гиёза наступил, а я и смотреть не могу, и отвернуться не в силах. Гиёз к людям обращается. Пятнистый дэв с ним рядом, сигнала ждет. Занбур в сторону смотрит — туда, где женщины стоят. Наверное, молодых разглядывает.
Потом Зухуршо говорит:
«Во имя Бога… Омин».
Гафур головой согласно кивает: «Хоп», Гиёза по ногам с силой бьет. Подсечку как борец проводит. Гиёз опору теряет, на веревке повисает. Женщины разом: «Ох! Вайдод!» — кричат. Плачут, отворачиваются. Глаза рукавом закрывают. Вижу, корреспондент из Москвы тоже, бедный, плачет. Тоже Гиёза жалеет.