– Стреляй, Иван! Стреляй! – слышал он голос, который казался ему чужим и далеким.
Превозмогая боль, Карпунин приподнял голову, встал на колено и, приложив автомат к плечу, нажал на спусковой крючок. Автомат судорожно задергался в руках.
Растокин понимал, что сдержать натиск немцев им не удастся, слишком велика разница в силах, что надо скорее перебираться на ту сторону, и он уже встал сам и хотел поднять офицера, чтобы последним броском добежать до воды и плыть на другой берег. Но офицер хрипло стонал, судорожно двигал ногами.
Растокин ощупал его тело, на левой стороне мундира обнаружил теплое, липкое место.
«Вот не повезло… – досадовал он, опуская офицера на песчаный берег. – Где же Иван?»
В темноте Растокин с трудом заметил ползущего Карпунина. Подбежав к нему, спросил:
– Что с тобой?
– Все, Валентин, хана мне… – проговорил он еле слышно. – Добирайся один… Я прикрою тебя… Спеши… Ну, давай…
Растокин нагнулся, поднял его на руки, побежал к воде. Немцы осмелели, видимо, поняли, что перед ними небольшая группа партизан, стали спускаться к реке, ведя на ходу беглый огонь.
Вытащив из кармана гранату, Растокин швырнул ее в немцев. Раздался взрыв, стрельба прекратилась.
Не желая рисковать, немцы залегли, какое-то время на берегу стояла тишина, а затем снова затрещали автоматные очереди.
Растокин наклонился к Карпунину.
– Плыть можешь?
– Попробую… – тяжело выдохнул тот.
– Тогда давай… А я возьму немца.
Карпунин пополз к воде. Вода освежила его, придала силы, и он, вяло перебирая руками, поплыл. Взвалив на спину притихшего офицера, Растокин тоже вошел в воду и тут же почувствовал острый удар в левое бедро. Покачнувшись, он упал в воду.
«Достали и меня, гады!» Все-таки он встал, немец на плаву был легче, не так давил на спину, и зашагал по илистому дну.
На берегу продолжали стрелять, пули глухо взбивали воду. Идти с каждым шагом становилось труднее, боль в бедре разрасталась.
«Только бы дойти… Только бы дойти…»
Но тут пуля обожгла ему правый висок, в глазах поплыли желтые круги. К счастью, речка была в этом месте неглубокой, вода доходила только до плеч, можно было держаться на ногах.
Постояв несколько секунд, Растокин двинулся дальше. Голова кружилась, во рту было солоно, сухо, он сделал несколько судорожных глотков речной воды.
Выбравшись на берег, оставил там офицера, а сам снова вошел в речку, чтобы помочь товарищу. Карпунин еле держался на воде, и когда подошел Растокин, бессильно повис у него на плече.
– Держись, Иван, теперь все в порядке… – подбадривал он. – Теперь мы дома…
На берегу Растокин подвернул на нем гимнастерку, осмотрел рану. Осколок пробил грудь чуть ниже правого соска и вышел под лопаткой. За это время он потерял много крови, ослаб. Дышал тяжело, хрипло, шла горлом кровь.