– Прикажете так и доложить командиру полка? – посмотрел штабист строго.
– Да, так и доложите…
В мастерских Мышкин во все вникал сам. Звонил на склад, просил запчасти, которых всегда отпускали мало, и их не хватало. Осматривал танки, проверял спецодежду и оружие. О готовности батальона к учению он должен был доложить еще в четверг, однако вот уже заканчивалась пятница, а несколько танков были неисправны, и требовалось два-три дня, чтобы привести их в порядок.
«Разрешит ли Кочаров работать в субботу и в воскресенье? – раздумывал он, выходя из мастерской. – Выходные есть выходные. Люди тоже должны отдохнуть, особенно перед учением».
Мышкин сам не любил привлекать людей к работе в выходные дни и осуждал тех, кто это делал иногда без особой надобности, а просто, как некоторые шутили, «чтобы служба не казалась медом».
Обращаться к Кочарову с такой просьбой он не захотел, хотя и был уверен, что тот разрешит. Не хотелось обращаться Мышкину по другой причине: не сложились у него с ним отношения. Он чувствовал, что Кочаров к нему излишне придирчив, распекает порой за такую мелочь, на которую можно было бы указать спокойно, без нажима. Неодобрительно относился Кочаров и к некоторым его методам подготовки танкистов, называя это очередным «чудачеством Мышкина».
В курилке Мышкин увидел танкистов. Они только что вышли покурить, и командир танка сержант Краснов предупреждал их:
– На перекур – пять минут.
Молодой солдат, с широким восточным лицом, недовольно сморщил лоб:
– Мало, командир. Десять давай.
– Хватит, Искендеров, накуришься. Столько работы! – ответил ему сержант, смахивая с комбинезона прилипший комочек глины.
Но тут другой солдат, невысокого роста, загорелый, с черной полоской кавказских усов, незаметно подмигнув Искендерову и потушив ироническую улыбку, заметил:
– Работа не ишак, в горы не уйдет.
– Верно, Матисян, – подхватил Искендеров. – Мал-мал отдохнуть надо. В запасе у нас вся ночь.
– Ночью положено спать, Камал, – сладко зевнул Матисян.
– Разговорчики! Положено, не положено… – беззлобно оборвал их Краснов. – Комиссия из Москвы приехала. Надо, чтобы в парке блестело все, и танки были на ходу. А вам лишь бы поспать да покурить…
Рослый, худой ефрейтор Лацис, с виду тихий, застенчивый, пригладив рукой светлые волосы, добавил:
– Говорят, такие дотошные! Накопают…
По дороге мимо парка шли строем солдаты, пели песню. Матисян завистливо посмотрел им вслед, вздохнул:
– Ребята в кино пошли, а мы в парке загораем.
Краснов промолчал, он и сам собирался в кино, где условился встретиться с девушкой, да, видно, не придется.