– Да еще как интересно! – поддакивала Наташа. – Чтобы это значило? А потом в парк пришел папа, я скорей удирать оттуда…
Они вошли в дом. Перед зеркалом, поправляя прическу, стояла Марина.
Наташа холодно посмотрела на нее, отметив про себя возросший за последние дни интерес матери к своему внешнему виду.
– Наташа, – подала голос Марина. – Иди погуляй… Мне надо поговорить с Катей.
Наташа тут же согласилась, выскочила на улицу. Марина повернулась к дочери.
– Катя, есть возможность уехать на юг, в дом отдыха. Перед учебой тебе надо отдохнуть. И путевка есть. Почему бы не съездить на море?
Катя ожидала всего, что угодно, но только не такого предложения.
– Я совершенно здорова и чувствую себя великолепно.
– И все-таки подумай, – настаивала Марина, – год у тебя выпускной, трудный…
В комнату вошел Кочаров, возбужденный, злой.
– Начинается веселая жизнь! – проворчал он, покосившись на Марину. – А все Растокин…
– Родственником будет… – чуть слышно заметила она.
– К сожалению…
– А что? Сергей – офицер толковый, как ты говоришь… Поженятся, я буду рада.
Он, конечно, уловил в ее голосе иронические нотки и тоже с наигранным удивлением воскликнул:
– Как, разве это уже решено?
Катя поняла их неуместную шутку, резко ответила:
– Да, решено! – повернулась, быстро вышла из комнаты.
Кочаров посмотрел ей вслед, огорченно произнес:
– Час от часу не легче. Ну и дела…
А дела были действительно неважными. Он только что вернулся из батальона Полякова, где приехавшие из Москвы офицеры проверяли уровень технической и специальной подготовки танкистов. Первый класс подтвердили лишь шестьдесят три процента. Особенно слабо, как выяснилось, были отработаны взаимозаменяемость членов экипажа и действия их в условиях применения оружия массового поражения.
Видя все это, Кочаров сокрушался, недоумевал, бросал гневный взгляд на комбата, тут же приказал ему срочно устранить выявленные недостатки, привести все в «соответствие». Но Кочарову вежливо заметили, что штурмовщиной такие вопросы не решают, что это делают планомерно в процессе всей боевой подготовки.
– Ну и дела… – повторил он сокрушенно, расхаживая по комнате.
Незаметно вошел Иван Кузьмич и, будто возобновляя прерванный разговор, сказал:
– Ты пойди, Максим, скажи Валентину Степановичу спасибо. Вот что я тебе посоветую.
– Перед тобой оправдывался? – повернулся к нему Кочаров.
Иван Кузьмич пожал плечами:
– Зачем ему передо мной оправдываться? Я не маршал. Он по-дружески хотел… А ты на дыбы…
– Валентин добра тебе желает, – добавила Марина.
Кочаров не выдержал, вскипел:
– Доброхоты! Вижу, какого добра он желает. Из-за тебя он готов пойти на все… И уже начал…