За опоздание кого-либо в строй или на работу, за выраженное по какому-либо поводу недовольство, за плохой порядок в блоке – в общем, по любому поводу заключенных выводили на площадку, часами заставляли ходить по кругу.
Растянувшись цепочкой, женщины образовали вокруг помоста живое кольцо. Вначале Ольга считала пройденные круги, но когда счет перевалил за сотню, сбилась, бросила. Сил становилось все меньше и меньше, она задыхалась.
«Неужели я упаду в болото и меня пристрелят? – От этих мыслей ее бросило в жар. – Ну нет! Мы еще поборемся… Мы еще поборемся…» – Ольга расправила плечи и, собрав последние силы, пошла по кругу прямая, гордая…
В наступивших сумерках раздался слабый просящий голос:
– Помогите, помогите…
Ольга увидела впереди женщину, которая стояла на коленях и, упираясь руками в землю, пыталась встать.
– Помогите…
Ольга и Аня подошли к женщине, взяли под руки, подняли с земли. Ноги ее безжизненно волочились по траве, они с большим трудом тащили ее вперед. Девушки и сами держались из последних сил.
– Еще круг – и я свалюсь… – задыхаясь, проговорила Аня.
– Крепись… Пристрелят…
– Уж лучше конец, чем вот так…
– Надо жить, Аня… Надо жить…
Лицо Ольги покрылось потом, спина взмокла и ныла от усталости. Повернувшись к Ане, она увидела на ее глазах слезы.
– Не могу я больше, Оля, не могу… Все, конец… – шептала она.
К ним подошла Лиза. Отстранив Аню, она подхватила женщину и вместе с Ольгой потащила ее дальше по кругу.
С Лизой они познакомились в день поступления в лагерь. До плена Лиза служила в стрелковом полку, работала сан-инструктором роты. В одном бою, когда полк вынужден был отступить, Лиза вместе с ранеными бойцами, которых перевязывала, укрывшись в лощине, попала в лапы фашистов. Раненых немцы расстреляли из автоматов, а ее забрали с собой. Так попала она в этот женский лагерь.
Ольга и Лиза еле брели по кругу, ноги дрожали и ныли. Наконец не выдержали, остановились.
Ольга хватала широко раскрытым ртом холодный воздух, сердце в груди стучало часто, в глазах плыли темные круги.
– Конвоиры сходят с помоста… – услышала она слова Лизы.
Ольга устало повела головой в сторону помоста – на нем никого уже не было.
– Шнель лагерь! – протяжно скомандовал конвоир. – Шнель лагерь!
Очередное «промывание мозгов» закончилось. Этой унизительной процедурой начальство пыталось добиться повиновения заключенных.
Женщины двинулись к блокам. Здесь их построили на вечернюю проверку.
Перед строем изможденных женщин медленно и важно шагала старшая блока, Эльза. Она тыкала резиновой палкой в грудь заключенной, рассматривала пришитый на груди номер, называла его вслух, а другая немка ставила в списке против названного номера крестик. Фамилий, имен в лагере не признавали, каждая женщина имела свой номер, под этим номером она значилась в списках. Над заключенными в лагере издевались как хотели, по любому поводу пускали в ход резиновую палку.