Всё перечисленное выше имеет значение при встрече с существами нашего круга развития, сосуществующих с людьми хотя бы в границах одной вселенной. На сей раз всё совсем по-другому – сама вселенная чужих отстояла от нашей настолько далеко, что даже связь становилась практически невозможной, что уж говорить о гипотетических конфликтах. Кроме того, нам повезло встретить таких же исследователей, которым в погоне за знаниями были интересны любые новые сведения о материальном мире. Ар-Ва-Кор в свою очередь имели гораздо больший опыт манипулирования энергией, и уже переданные знания позволяли, в частности, создавать упорядоченные силовые структуры управления, дав толчок к революции в компьютерной индустрии, например.
Мне тоже было о чём рассказать. Л-Гортар честно старался понять большую часть не свойственных энергетической цивилизации явлений, наполнявших человеческую жизнь. Этому способствовала образная связь между нами. Нет, Ар-Ва-Кор не были телепатами, но способны были транслировать образы столь полные, что для нас, людей, они представляли собой целый мир.
Часто мы находили аналогии в ощущениях. Так, обе расы наслаждались светом солнца, считая его источником жизни. Капитан, когда только родился и ещё не прошел всех циклов преобразования энергоматрицы, умудрился сбежать из-под опеки и несколько лет скитался в одиночестве, взрослея и развиваясь самостоятельно, черпая знания из природных явлений, изучая и осмысливая неведомое. Наверное, эти детские поступки и сформировали его путь.
Естественно, я поведал и об истории моего близкого общения с инопланетным артефактом, наверное, самом значимом после рождения эпизоде своей жизни. Капитан в течение минут пяти осматривал меня, то и дело выпуская тонкие щупальца, которые начисто игнорировались защитой скафандра. Ох уж эти учёные. «Остановит любые воздействия антиэнергии». Три ха-ха.
По уверениям л-Гортара, моя энергетическая матрица недавно претерпела значительные изменения, всё ещё развивается, и он не смог предсказать, каким будет конечный результат. Не контролируемые сознанием процессы не то чтобы сильно огорчили, но и радоваться я повременил – к чему это ещё приведёт?
Свернув в одно из ответвлений лабиринта, мы через некоторое время достигли обширной площадки, за которой открывался захватывающий вид на сияющий всеми оттенками красного шестисотметровый шар, неподвижно висящий в пустоте километровой полости.
Капитан молчал, и я чувствовал, что любой мой вопрос, заданный в этом месте, будет абсолютно бестактным. Я смутно ощутил поток энергии, незнакомый, неуловимый, как возникающий при ходьбе ветерок, стихающий, стоит только остановиться. Отблеск силы дарил уверенность, обнадёживал и вселял смутную надежду во что-то, чему я не мог подобрать определения.