Применённое против них оружие корн уже имели несчастье видеть в действии, и до сего момента противопоставить эффективных мер, кроме массированного заградительного огня разрывной плазмой, у разумных насекомых не получалось. К сожалению, на сей раз корн продемонстрировали невозможность вечно пользоваться преимуществом в дистанционной атаке.
Крейсера корн перестроились, образовав щит на пути приближающейся смерти. Я даже не понял сразу, что произошло дальше, но в какой-то момент от кораблей отделились какие-то волоски. Я переключился на телеметрию ракет, мир вокруг расширился, появились диаграммы целей, скорости, мер противодействия.
Камеры показали увеличенные системой оптического приближения плазменные шнуры, не рассеивающиеся в открытом космосе, а, напротив, на манер змей вытягивающиеся щупальцами в сторону волны ракет. Огненные змеи множились, переплетались, расширяясь, проходя друг сквозь друга, и все они с огромной скоростью приближались к нашим птичкам.
– Альтаир, внимание, – голос корабельного интеллекта возник в моей голове негромким шелестом, – принять управление группой В второй волны «торнадо». Цель – синий один.
Я сконцентрировался. Мне предстояло поработать проводником, управляя связкой из трёх «тонадо». Ракетная управляемая атака – ещё один козырь людей. Против тренированных проводников бесполезны большинство контрмер, ведь если будет малейший шанс, заряды пройдут сквозь любую щель в обороне, найдя цель в самых немыслимых условиях. Даже не находясь на борту штурмовика, я мог отсюда контролировать перемещение доверенных мне ракет, используя преимущество предвидения.
Проверяю отклик – меньше двух пикосекунд, что вполне в пределах нормы. Спросите, как так? А всё дело в механизме управления. «Ломоносов» создаёт направленное поле особой природы, которое не влияет на физические свойства пространства, но в пустоте образуется низкоэнергетическая стоячая волна, по изменениям в плотности которой и осуществляется контроль над ракетами.
Не нравятся мне эти длинные хреновины, ой не нравятся. Наши гостинцы преодолели уже восемьдесят тысяч километров, корабли прекратили ускорение, следя за результатом удара. За этот период косматая грива огненных волос достигла длины больше двух с половиной тысяч километров и остановилась, чуть шевелясь, как стрекательные клетки медузы. Точно, вот что мне это напоминает.
Заряд накопителей шестьдесят семь процентов. По плану разделение боевых частей произойдёт через двадцать семь секунд. Подождём.
Двенадцать секунд. Мои навыки буквально взывали не нарываться на прямой удар, но я подавил инстинкты – не на штурмовике. Но и атаковать всеми зарядами (которых на крейсере на пять подобных залпов) вот так бесхитростно, в лоб – глупо.