Где-то справа располагалось место нашей первой неудавшейся посадки. Отсюда не был виден разорённый нападением лагерь, отстоявший на двести метров от предполагаемого места проникновения вглубь чужого корабля, но я отлично представлял, что произошло после экстренного старта исследовательского модуля.
С тихим хлопком, слышимым только внутри наполненного искусственной атмосферой купола, схлопнулось силовое поле, которое перестало поддерживаться удаляющейся от негостеприимной поверхности платформой. Корабельная броня не имела собственного тяготения, и последний порыв ветра мгновенно очистил залитую энергонным покрытием поверхность от всех следов пребывания человека, оставив на память лишь круг неуязвимого (как ранее принято было считать) прозрачного вещества. Исчезнувший мусор будет ещё многие годы бесцельно лететь сквозь холод космического пространства, рано или поздно найдя свое последнее пристанище в недрах звезд, или будучи остановленный ничтожным сопротивлением вещества туманности, став с ней одним целым.
Хватит мечтать, блин, начинаем выдвижение. Половина малых разведчиков ныряет в створ люка, серебристой змейкой исчезая внутри. Тянутся секунды, необходимые для проникновения авангарда и рассредоточения вдоль маршрута следования.
Крошечные автоматы занимают позиции, стараясь не касаться стенок, и вот получен сигнал контролируемой зоны. Малыши проникают в каждый коридор, пытаясь уловить малейший признак опасности. Действия их настолько скоординированы, что кажется, крошечные летуны живут своей собственной жизнью.
– Первая пара вперёд, смотреть в оба. Шестой (это я, а вот Колобку номера не досталось, но он от этого ничуть не страдает) за мной удаление десять. Седьмой, Восьмой – замкнуть строй и поджать яйца, двинулись.
Пройти пару километров – задача не трудная даже для ребёнка. Полчаса неспешного шага, всего-навсего. Мы не дети и бегаем быстрее – нам предстояло преодолеть весь путь за шесть минут, которые, правда, растягивались как раз на полчаса субъективного времени.
Вокруг царила полная темнота. Пучки света мы даже не пытались включать – внутри этих коридоров каждый фотон поглощался безвозвратно, не освещая ничего и не давая отражения. А если свет нечему отражать, то человеческое зрение пасует и на помощь приходит технология.
Генерируемое «скатами» и скафандрами гравиполе позволяло чётко обрисовать угловатую архитектуру проплывавших мимо нас стен, испещрённых уродливыми наростами неизвестных приборов и систем. Без вирта мы вообще бы не имели даже теоретических шансов на успех прорыва, не двигаться же на ощупь, в самом деле. Но слава учёным, гравирадары и вирт-проецирование позволяли выстроить чёткую чёрно-белую картинку окружающего пространства, даже отмечая цветными метками наиболее важные детали.